уроки возобновились и продолжались до пяти часов. После обеда произошло только одно событие, обратившее на себя внимание: девочка, с которой я разговаривала в саду, подверглась наказанию на уроке истории. Мисс Скетчерд поставила ее посреди огромной классной комнаты на виду у всех. Это наказание показалось мне в высшей степени унизительным, особенно для такой большой девочки – ей было с виду по меньшей мере тринадцать лет.
Я ожидала, что она сгорит от стыда и все время будет рыдать, но, к моему крайнему изумлению, она не только не плакала, но даже не покраснела. Она стояла спокойно, хотя и серьезно под устремленными на нее взорами всех присутствовавших. «Как она может переносить все с таким спокойствием, с такой твердостью? – спрашивала я себя мысленно. – Будь я на ее месте, мечтала бы провалиться сквозь землю, а у нее такой вид, точно она грезит наяву. Кажется, ее душа находится далеко-далеко, а все происходящее вокруг не имеет к ней никакого отношения. Я бы хотела знать, что она за девочка – хорошая или дурная». Мне вспомнились истории о снах наяву, когда я смотрела на нее. Ее глаза были опущены на пол, но я уверена, что она ничего перед собой не видела. Ее взор был как будто обращен внутрь, в самую глубину ее сердца, она как будто созерцала что-то в своих воспоминаниях и совершенно не видела того, что окружает ее в действительности.
Вскоре после пяти часов нам снова подали еду, состоявшую из восхитительной маленькой кружки кофе и ломтика черного хлеба. Я с наслаждением съела свою порцию, но даже наполовину не утолила голода. После получасового отдыха последовало приготовление уроков, затем стакан воды с овсяной лепешкой, молитва и сон. Так прошел мой первый день в Ловуде.
Глава VI
Следующий день начался так же, как предыдущий, мы встали и оделись при свете свечи. Но в это утро мы были избавлены от церемонии умывания – вода в кувшинах замерзла. Погода изменилась с вечера, и резкий северо-восточный ветер, продувая сквозь щели в окнах нашей спальни, заставлял нас дрожать в постелях и превратил в лед содержимое кувшинов. Я чувствовала, что изнемогаю от холода.
Наконец настало время завтрака. На этот раз каша не пригорела, она была съедобна, но как ее было мало, какой маленькой показалась мне моя порция! Я желала, чтобы она была вдвое больше. В этот день я была зачислена ученицей в четвертый класс, и для меня начались регулярные занятия. До сих пор я была только зрительницей в жизни Ловуда, теперь я сделалась в ней действующим лицом. Вначале уроки показались мне длинными и утомительными, так как я не привыкла учить наизусть, частые переходы от одного предмета к другому смущали меня. Я была очень рада, когда около трех часов пополудни мисс Смит дала мне иглу, наперсток, полосу батиста в четыре фута длиной и, показав, как его подрубать, усадила меня за работу в отдаленный угол классной комнаты.
В этот час большинство воспитанниц шили, только ученицы одного класса, стоя вокруг стула мисс Скетчерд, продолжали чтение. Так как в классной комнате было совершенно тихо, то можно было ясно слышать, что читали, как каждая ученица справлялась со своей задачей и как мисс Скетчерд выражала свое порицание