спросил Кабанов, свинчивая пробку.
– Никак нет. Нам без надобности! – по-военному четко ответил Лапшенюк.
Кабанов запрокинул голову. Водка винтом вошла ему в горло. Сибирцев сглотнул слюну. Кабанов оторвался от бутылки и бросил в рот багровый кусок буженины.
– Пей! – он протянул бутылку Сибирцеву.
– Не могу, товарищ майор! Служба…
Кабанов, прищурившись, глянул на Сибирцева.
– Службе конец… – хрипло вымолвил замполит и посмотрел на часы.
Сибирцев и Лапшенюк переглянулись. – …На сегодня… – добавил Кабанов. – Уже половина первого, за оставшийся час ничего не случиться… Пей! – требовательно сказал он.
Сибирцев принял бутылку, вздохнул и с решительностью самоубийцы, подносящего пистолет к виску, глотнул.
Глядя на него, выпил и Лапшенюк.
– Давно такой охотой промышляете? – спросил Кабанов, принимая бутылку из рук Лапшенюка.
– Впервые! – сказал Лапшенюк.
Кабанов посмотрел на него, покачал головой и поднялся.
– Ладно… Допивайте и в отдел… – он сделал еще один глоток и поставил бутылку на стол. – И чтоб никому! Ясно?
Кабанов еще что-то хотел сказать, но передумал. Взмахнул рукой и пошел по тропинке.
– Ясно! – в один голос прокричали Сибирцев и Лапшенюк.
Агат, потревоженный криком, оторвался от очередного куска брошенной ему буженины и поднял голову…
Кабанов выбрался из зарослей. У ресторана было пусто. Он спустился вниз, к шоссе, поймал такси и поехал домой. Расплатившись, вошел в подъезд и вынул из кармана трубу.
– Парфенов…
– Слушаю! – бодро рявкнул дежурный по РУВД.
– Лапшенюка и Сибирцева с двенадцатого маршрута отправь на экспертизу. Что? Много вопросов задаешь. Да, пьяны… Словом, готовь бумаги на увольнение…
Он щелкнул ключом, вошел в квартиру.
– Коля, ты? – сонно спросила жена, когда он юркнул под одеяло.
– А то кто же? – насмешливо спросил Кабанов, целуя ее в сдобное плечо. – Спи!…
– Что так долго? – уже засыпая, пробормотала жена.
– Посты проверял… – шепотом сказал Кабанов, осторожно обнимая жену.
Лапшенюк и Сибирцев молча выбрались на шоссе, по дороге допили водку. У автобусной остановки, откуда их обычно забирала патрульная машина, Сибирцев не говоря ни слова, привязал Агата к дереву и вплотную подошел к Лапшенюку.
– Бей! – сказал он и пошире расставил ноги.
– Зачем? – перепугался Лапшенюк.
– Бей, я сказал! – повторил Сибирцев и приподнял лицо, выставляя вперед правую скулу.
Лапшенюк размахнулся и ударил. Удар получился что надо. Сибирцев упал. Агат громко залаял.
– Сидеть! – приказал Сибирцев, подымаясь и ощупывая лицо.
У него под глазом мгновенно растеклось багровое пятно.
– Становись! – скомандовал Сибирцев.
Лапшенюк уже все понял и принял удар достойно.
Размазывая кровь по лицам, они молча