и пиши по-русски.
– По-русски не умею, неграмотен. – И, видя изумление князя, объяснил. – Я немецкий выучил при барине в Хайдельберге. Он вслух слова повторял и пальцем по книге водил, а я позади него стоял, вот и запомнил.
И тут отца Иоанна осенило: книгу Опица взял и потерял Ванька. За что и отправил боярин его на конюшню.
– Ну, дописывай! – сказал Юрьев и крикнул: – Заводи виноватых, Прохор!..
Полицейский ввел в пыточную Семена с Авдеем. Авдей прямо с порога затараторил:
– Врет Ванька, ваше сиятельство! Всё врет! Ему соврать, что голодному сплюнуть!..
– А это мы сейчас проверим. Отопрешься на дыбе, значит, повезло, значит, в рубашке родился, – сурово сказал князь. – Начинай, Прохор.
Полицейский потащил Авдея к дыбе. Авдей верещал, упирался.
Ванька оторвался от записи, поднял голову.
– Погодите, ваше сиятельство. Велите Семену поработать, пускай отсчитает Авдею полста палок. Без дыбы обойдетесь.
– А что, это мысль, – согласился, подумав, князь. – Вор вора пытает, чтобы установить истину. Можно рассказать этот анекдот на ассамблее у Волковой.
Ванька улыбнулся.
«Так вор вора и охранять может!.. – внезапно пришло в голову Юрьеву. – Нужно непременно составить записку для Ушакова, чтобы распространить это на всю державу. Большая экономия казенных средств…»
Возбужденный удачной мыслью, и, спеша проверить её на практике, Юрьев живо повернулся к Семену:
– Готов?
– Завсегда готов. Разомнусь только… – Семен направился к столу, выбрал себе плеть по руке. – С таким инструментом любую душу можно наружу вывернуть, ваше сиятельство, – одобрительно сказал он.
– Помилосердствуй, Сема, – запричитал Авдей. – У меня же трое детей малых! Катеньки всего годик. Ты же сам ее на закорках возить любишь! Не калечь, не сироти детей, они же без отца по миру пойдут!..
– Давай, Авдейка, скидай портки и падай на лавку. После поголосишь, – велел Семен, помахивая плетью.
Авдей упал на колени и пополз к князю.
– Признаюсь! Во всем признаюсь! Пьяным был, ваше сиятельство! Туман в глазах стоял, язык сам по себе ворочался.
Князь со смешанным чувством страха и удовольствия наблюдал эту сцену. Отец Иоанн и полицейский были спокойнее, нечто похожее они в трактире уже видали.
– В кандалы его! – распорядился князь. – А ты, Семен, с утра сюда явишься, заменишь пока нашего палача. Я с твоим барином договорюсь. Старайся только.
– Уж постараюсь, ваше сиятельство. – Голос Семена звучал угрожающе. Он повернулся к Ваньке. – Ну, думал, донесешь, так уйдешь от меня? Не уйдешь! Погоди, вот домой вернемся!..
– Червь ты, Семка, – сказал Иван, вставая из-за конторки. – Червь навозный. В дерьме твое место. Я тут все записал, ваше сиятельство. Всё как нужно.
И круто развернувшись, выбежал из пыточной.
Юрьев не остановил, лишь проводил глазами. Подошел к конторке, взял лист, исписанный Ванькой, прочел.
– Пишет