усмехнулся в ответ Мятлев. – В Европе живопись низким ремеслом не считается. В знатных домах барышень даже специально рисовать учат. – И подвел отца Иоанна к мольберту. На треноге стоял портрет молодой женщины.
– Ну, оцени.
– Красивая, – ответил отец Иоанна.
– Невеста моя, – любовно глядя на портрет, сказал Мятлев. – Скоро домой привезу, семейным человеком стану.
– Бог в помощь! – пожелал отец Иоанна и достал из сумки книгу. – Твоя, боярин?
– А, нашлась, – равнодушно взглянув на книгу, сказал Мятлев. – Где взял?
– У Кремля на пожарище.
Боярин хмыкнул:
– Я думал, что Ванька врет.
– А где он, не знаешь?
– Думаю, отлеживается в холопской после порки.
– Нет там его. – Отец Иоанн подробно рассказал Мятлеву, что случилось вчера в пыточной.
– Считаешь, в бега подался?
– А что ему еще оставалось?
– Не бегать от наказания. Виноват – отвечай. – И тут Мятлев, заметив неточность в портрете своей невесты, тронул кистью краску и подправил портрет. – Так лучше, верно?
Отец Иоанн внимательно взглянул на боярина.
– Ты бы не подавал его в розыск, ваша милость. Поймают, вернут его тебе избитым до полусмерти. Жалко парня.
– Жалко, согласен, – откликнулся боярин. – Но в розыск подам; самовольства терпеть нельзя. К тому ж новый камердинер мне не меньше, чем в сто рублей обойдется. Большие деньги, отче, такими деньгами я не разбрасываюсь.
Часть вторая. Скоморох
1
Возле постоялого двора, расположенного на краю Москвы при почтовой станции, горел огонь в бочках, чтобы отгонять зверье. Эта мера была необходима – оголодавшие за зиму волки порой даже в саму Москву забегали. Вот и сейчас огонь отражался в блестящих глазах волков, мелькающих за деревьями.
Ванька сидел в большой комнате для постояльцев, думал куда податься. Решил идти в Тулу. Путь туда, конечно, не близкий, но зато там, в царском оружейном заводе, можно укрыться от розыска. Кроме Ваньки в комнате сидел какой-то барин и за другим столом еще трое хмурых мужиков. Из мешка, лежащего рядом с ними на лавке, торчал гриф балалайки.
С лестницы, ведущей на второй этаж в спальные комнаты, спустилась простоволосая женщина со свечей в руках, подошла к барину:
– Комната готова, ваша милость.
Барин встал.
– Хорошо. И скажи мужу, чтоб карета была готова к рассвету.
Барин поднялся на второй этаж, а женщина повернулась к мужикам:
– Гасите лампаду, ироды. Муж узнает, что я вас пустила, беда случится.
Набросив на голову платок, она вышла. Из окошка было видно, как она промчалась к дому смотрителя.
– Спим! – сказал один из мужиков, видимо, главный, и погасил лампаду.
В темноте мужики улеглись на лавки. Ванька тоже устроился.
Утром, когда Ванька проснулся, мужики уже сидели за столом. На столе лежала снедь: хлеб, соленые огурцы, чеснок, вареный картофель, стояли кружки,