сидело меньше.
– Так вот, – начала Руби, – ты когда-нибудь слышал словосочетание «гнилое яблоко»?
Глава 4. Младенец Ужас
Клэнси не успел ни ответить на вопрос Руби, ни поинтересоваться, при чем тут вообще яблоки, потому что их прервали.
– Эй, Руби, привет!
Голос донесся с другого конца зала, и принадлежал он Эллиоту Финчу.
– Ты вернулась! – воскликнул он.
Руби посмотрела на свое отражение в хромированном автомате с салфетками и кивнула:
– Похоже, что да.
Эллиот постучал себя пальцем по голове и пояснил:
– Я увидел Бага, лежащего у дверей, и подумал про себя: «Должно быть, Руби где-то здесь».
– Да ты прямо маленький Шерлок Холмс, – фыркнула Руби.
Эллиот уселся за стол рядом с Клэнси.
– И как поживает фруктовый младенец?
– Что? – не поняла Руби.
– Он имеет в виду Лимона, – объяснил Клэнси.
Под Лимоном, конечно же, подразумевался Арчи Лимон, годовалый сын Нильса и Элейн Лимонов, живших по соседству с Редфортами. Этому ребенку очень повезло остаться в живых. Если бы Руби не решила взять его с собой в качестве «реквизита» на хеллоуинское шествие, Арчи Лимон крепко спал бы в своей кроватке и торнадо, обрушившийся в тот вечер на Твинфорд, несомненно, унес бы его, когда пронесся над домом Лимонов и разрушил комнату Арчи. Однако Арчи выжил, и его родители были безмерно благодарны Руби за это. По сути, это становилось проблемой.
– Должно быть, это круто, – заметил Эллиот.
– Нет, – ответила Руби.
– Быть героиней не круто? – изумился он.
– Я не героиня, – отрезала Руби.
– Ты спасла этому ребенку жизнь, – напомнил Эллиот.
– Я взяла с собой этого ребенка, потому что мне было нужно, чтобы он изобразил на карнавале Младенца Ужаса. Он был мне нужен, потому что я хотела, чтобы мы выиграли. Если бы мы выиграли, то получили бы денежный приз. Это не героизм, это действие в собственных интересах.
– Но ты все равно спасла ему жизнь, – не сдавался Эллиот.
– Просто повезло, – отмахнулась Руби. – Если бы все обернулось иначе и торнадо обрушился бы на шествие, то я была бы во всем виновата и Лимоны ненавидели бы меня до конца вечности.
– Жизнь переменчива, – философски обронил Клэнси.
– Люди переменчивы, – поправила его Руби.
– И все равно это круто, его родители считают тебя героиней, даже если ты не героиня… в полном смысле, я имею в виду.
– Это ужасный геморрой, – вздохнула Руби. – Элейн все время названивает мне, спрашивает, как я поживаю. И все время что-нибудь мне подсовывает.
– Что-нибудь тебе подсовывает? – Эллиот широко раскрыл глаза. – Ты хочешь сказать – дарит подарки и все такое?
– Да, – подтвердила Руби.
– О небо, – произнес Эллиот. – Я был бы рад такому.
– Рад? Правда? – фыркнула Руби. – У меня теперь есть целая стопка жутко уродливых свитеров, можешь выбирать из них любой: розовый, фиолетовый, с котятами…
– Так