самому
– Какой же он липкий
думая что папа презирал ее за то что я у нее родился от какого-то мужчины и возможно она даже не знала точно от которого, мужчины с которыми она спала чтобы спать с вами папа, стоило ей закрыть глаза как она начинала верить что она с вами, она называла их вашим именем, представляла себе что вы с нею, прислушивалась к вашим шагам во дворе, ваши пальцы пахнущие ромашками, ваша ладонь мнущая и разглаживающая ее бедра, ветви горечавки, которые все гнулись и гнулись у нее в костях, сгибали ее в три погибели, усыпляли ее, потом будили ее и стоило им ее разбудить как мама
– Карлуш
и
– Карлуш
и
– Карлуш
потому что другие имена не имели смысла, это были вы поймите, вы те вздохи, те поцелуи, те слова без цели так что вы мой отец, вы а не хозяин кафе, вы а не электрик, вы а не цыган у которого иногда кобыла подолгу бродила вокруг нашего сада но ему было бы страшно быть моим отцом ведь он не имел права быть моим отцом
<…>
и потому если бы мы смогли поговорить не важно где
в доме на побережье, на улице Анжуш, на Принсипе-Реал, в клубе
вы бы со мной согласились
и потому
– Не сейчас Жудит
и потому
– В субботу когда на работу не надо Жудит
и наконец решаетесь, соглашаетесь, тихонько, детским голоском удивляясь самому себе
– Потрогай меня
поражаясь тому что
– Потрогай меня
думая это неправда, не верю что правда это правда, сминая и разглаживая покрывало
или полотенце
покрывало
– Ничего у меня не получается Жудит
<…>
вы доставая чемодан со шкафа
– Ничего у меня не получается Жудит
и пока вы открываете его поставив на кровать, <…> мама встает между вами и чемоданом а вы берете плащ, идете к двери, отодвигаете меня ногой как будто я тоже, отводите в сторону горечавку как будто горечавка тоже, вы – горечавке или мне
горечавке которая пыталась заслонить выход, вы ломаете ветку и одна гроздь так и кружится, кружится у вас в памяти
– Ничего у меня не получается Жудит
<…>
Пусть мой сын Паулу наврет вам с три короба
а вы верьте ему и записывайте или делайте вид что верите и записывайте или вовсе не верьте но записывайте
о запахе горечавки в Бику-да-Арейя ничего не могу сказать, не чувствовала ни разу, вот запах отлива – это да, запах дна, когда пляж становился шире и казалось
или даже верилось
что можно перейти реку и дойти до Лиссабона вброд, запах отлива втекал в гостиную как ветер со стороны леса когда я ждала мужа и причесывалась
потому что в то время я делала ради мужа прическу
или когда просыпалась среди ночи одна на своей половине кровати, протягивала руку и никого, открывала глаза и никого, звала
– Карлуш
и никого, огромная спальня или не такая уж огромная, а казавшаяся огромной от неуюта как всегда когда мы зовем и нам не отвечают, а муж