сейчас задам странный вопрос… – протянула Анна, – а этот парень, с ним ты чувствуешь себя спокойно?
– Нет, порой с ним я чувствую дикий страх.
– Хаос или порядок?
– Хаос.
– Хаос и страх. То есть он как бы переходное звено между твоим состоянием сейчас и тем, что проецирует на будущее подсознание.
– Как дверь?
– Возможно. Длительный дистресс заставляет бессознательное искать нечто снаружи, что позволит разрушить старые обстоятельства. Но не как костыль, скорее как ожидание волшебника или крестной феи.
– Кажется, понимаю. Это скорее про то, что кто-то поверит в тебя больше, чем ты сам. Проекция магии.
– Интересно сказано: кто-то поверит в тебя больше, чем ты сам. Я думаю, что бессознательно ты ищешь нечто иррациональное, что способно разрушить твою прежнюю жизнь. В темные времена часто случаются удивительные, исцеляющие чудеса.
В апреле мы с Джамилем виделись всего один раз после конференции. Встретились на Сенной, прошли до Гражданской и свернули на Невский, несколько раз наугад заходили во дворы, исследуя начинку города: вентиляционные шахты, странный аукционный зал, кукольный магазин, проход на крыши, детские площадки, дворы-колодцы, клумбы и мусор. Некоторые дворы были загадочными и вмещали в себя еще несколько дворов или проходы в переулки, другие выглядели тоскливо и навевали грусть, но встречались по-настоящему опасные места, из которых хотелось сбежать как можно скорее. Мне всегда нравилось это в большом городе: он живет своей жизнью, и у каждого района, улицы и переулка есть своя атмосфера.
Я привела Джамиля в свой любимый бар и угостила терновым джином. Джамиль был серьезным и уставшим. Он рассказал, что был на свидании дважды – с девушкой-фотографом и дамой из приложения для знакомств, которую повел на мою выставку.
– Ты серьезно?
– Вполне.
– И что она сказала?
– Что не сможет с тобой конкурировать. Закатила мне сцену.
– Очень жаль, Джамиль.
– А я думал, тебя это развеселит.
– Не очень-то это весело, на ее месте я бы тоже закатила сцену. Ты поступил, как ребенок.
Мы вышли из бара и свернули во двор. Апрельский воздух был еще холодным, но с какой-то пьянящей остротой врезался в нос, казалось, что им невозможно надышаться. Дворы пахли весной. Все кругом взрывалось. Звуки, цвета, запахи. Сырость проступала на стенах, делая их ярче, и легкий ветер приносил оживленные голоса со стороны проспекта.
– Мне всегда казалось, что весна заставляет людей сходить с ума. Чувствуешь этот воздух? Я серьезно.
Я засмеялась и села на плетеные качели.
– Ты пьяная, что ли?
– О, ты улыбнулся. Ты так редко улыбаешься.
К моему удивлению, он сел рядом.
– Замерзла?
– Нет. Это все джин.
– Я устал, Лиз, пиздец как устал.
– Помнишь свою первую девушку?
– Мы