Лена! Пожалуйста, тише. – Кира умоляюще смотрела на подругу, прервав ее возбужденный монолог, и после паузы спросила, – а теперь спокойно объясни, что ты надумала?
– У нашего Якова брат – большой чин в НКВД.
– Ну? – насторожилась Кира. – И?
– Я сейчас же пойду к Яше и заставлю его познакомить меня с братом.
Кира и Рим встревоженно переглянулись. О брате Якова ходили скверные слухи. Говорили, что он маньяк и садист, что его боятся даже близкие.
– Елена, ты забыла, что его брат – не тот человек, который захочет тебе помогать?
– Знаю, я все знаю, но я не могу больше смотреть на вашу беспомощность. У нас нет времени ждать, поймите это, наконец, ребята. Там, – она ткнула пальцем куда-то в пространство. – Там все делается очень быстро. Мы же это знаем.
Рим взял руку Елены, пытаясь ее успокоить:
– Послушай…
Но Елена, резко повернувшись, освободила руку и, сверкая глазами, выкрикнула:
– Вы, вы просто тру́сы! Да, тру́сы! Вы боитесь высунуться из вашего райка, сидите как два ангелочка. Вы создали себе свой благополучный мирок, закрыли глаза на все, заткнули уши, чтобы беды окружающих не нарушили ваш покой! И не останавливай меня, Рим!
Кира, побледнев от этих беспочвенных оскорблений, резко распахнула дверь перед возбужденной Еленой и, сдерживая волнение, сказала:
– Уходи!
Елена резко хлопнула дверью так, что зазвенели стекла. Кира и Рим стояли ошеломленные этим неожиданным выпадом подруги.
Обсудив еще раз все «за» и «против», они решили все же поехать к ректору института и обратиться к нему за помощью.
Глава 4. Арест
Артём сидел в машине между двумя мрачными личностями в штатском и лихорадочно думал: «Что случилось? Откуда это наваждение? Где и когда я сказал что-то крамольное? И что именно?»
Все, что происходило у него в комнате, когда эти люди так неожиданно нагрянули в дом, было похоже на жуткий сон. Они с мрачной деловитостью копошились, что-то искали, выворачивая наизнанку все вещи в доме. Какие-то книги откладывали в сторону, другие летели на пол, где и так уже все валялось вперемешку: краски, тетради, наброски, кисти. Артёму казалось, что все это происходит не с ним, а он – только сторонний наблюдатель.
Извечная его готовность защитить кого бы то ни было уступила странному ощущению обездвиженности.
«Это же сон, страшный сон. Это не может быть реальностью», – думал Артём. Хотелось бежать, убежать отсюда, но ноги стали ватными, их было никак не оторвать от пола.
А из шкафа все летели и летели листки. Что это? Ах, да, это же недавно им переписанные стихи Марины Цветаевой.
Один из мрачных типов поднимает листок… читает… делает знак второму. Тот, видимо, числился интеллектуалом и должен был оценить, не являются ли эти стихи крамольными. Он читает… усмехается…
– Как это понимать? «Думали – человек! И умереть заставили. Умер теперь, навек. Плачьте о мертвом ангеле».
Артём пожимает плечами:
– Просто