бормотать Анатолий Валентинович, как будто разговаривал сам с собой. Он вздохнул, затушил окурок и засунул руки в карманы брюк. Потом как-то странно поежился, будто ему что-то неприятно кололо тело, и наконец обернулся к Григорию.
– Что-то ты не весел? Как идут дела? – медленно погружая себя в кресло, начал он свой расспрос и старался произвести впечатление искренне заинтересованного человека. Безусловно, заинтересованность у него была, но уж, конечно, не в успехе Григория…
Гриша поднял глаза на руководителя и почувствовал острую неприязнь к его сладковатому голосу и наигранному тону. Да и к нему самому… Он никогда не относился плохо к этому человеку. Даже когда понимал, что стал для Анатолия Валентиновича соперником, угрожающим лишить его руководящего поста. Он скорее сочувствовал ему. Жалел, что такая ситуация произошла между ними. Сейчас же он впервые ощутил негатив по отношению к этому трусливому и лицемерному типу.
– Что ты мрачный такой, Григорий? Кофе хочешь? – продолжал Анатолий Валентинович.
– Нет, благодарю! Что-то не хочется, – тихо ответил молодой человек.
– Да что с тобой? Рассказывай! Состоялось знакомство с хозяйкой злополучного дома? – уже раздраженно спросил начальник.
– Состоялось, – кратко отвечал Гриша.
– Ну и что? Не тяни ты! Что-нибудь удалось сделать?
Гриша вспыхнул неожиданно для себя самого:
– Анатолий Валентинович, что можно сделать за два дня? Ну, познакомились. Она все поняла сразу. Цель моего прихода… – Гриша говорил так, словно у него ныло что-то внутри. Он всем своим видом показывал, что ничего существенного все равно не расскажет и очень хочет поскорее уйти.
– Ну, подожди, подожди! Не нервничай! Расскажи толком, что она? Стоит на своем? – продолжал упорный расспрос Анатолий Валентинович.
– Да. Я не знаю пока, как буду действовать дальше… – ответил Гриша и снова умолк.
Анатолий Валентинович понял, что бесполезно даже пытаться вытащить что-то еще из этого парня.
– Странный ты какой-то сегодня, – разочарованно заметил он. – А мне что прикажешь докладывать руководству? – попытался еще раз начальник.
Тут Гриша начал выходить из себя. Он помнил о том, что мэр велел ему лично докладывать про ситуацию с домом, и понял, что Круглов сейчас преувеличивает свою ответственность. Скорее всего, там, наверху, никто и не ждет от него никакого доклада.
Григорий никогда не позволял себе резко говорить ни с кем на работе, а тем более с руководителем, но тут осмелел:
– Да ничего не докладывать! – почти рявкнул он. – Вы сами дали мне возможность свободного передвижения, не ограничивали во времени и средствах… И вообще, это задание я получил от мэра, а не от вас. Поэтому извините, но я сам решу, как мне работать!.. – и он оборвал сам себя. Лицо Гриши при этом выражало уверенность и решимость дать отпор любому возражению.
Начальник не ожидал такой реакции. Но не оскорбился ею. Скорее отметил, что всегда спокойный и учтивый заместитель