мечтой – отыскать в иных мирах рецепт вечной молодости. Более пяти лет прошло, как Элисса поменяла меня на звездолётчика. Теперь, похоже, она решила вернуться и воссоздать ею же разрушенное. Но Иллариона нет, и ничего уже не выйдет. Сколько она сделала попыток убедить меня сменить профессию – сотню или две? „Гилл, найди что-нибудь более полезное для общества. Чтобы наши дети гордились тобой, как…“ Как будут гордиться потомки Сиама его неоценимым вкладом в спортивные бега? Нет уж, да минует меня чаша сего лицемерия!»
Что произошло дальше? А дальше я повёл себя ещё хуже – отказался от участия в мистериях, посвящённых Гераклу и Афродите, силе и красоте. Элисса на этот раз не выразила вслух несогласия с моим решением. Король-мумия задержался в свите президента – что ж, таковое соответствует его бывшему рангу. А принц, оторвавшись от «захвата» Сиама, догнал меня на верхних ступеньках Нисходящей лестницы и мягко попрощался, сопровождая слова взглядом, преисполненным печали и вины. Понимает, что явился неадекватной заменой моему сыну. Светлана тут же уцепилась рукой за тунику принца и принялась цитировать слова Геродота о Вавилонском храме:
– «…святилище Зевса Бела с медными вратами, Храмовый священный участок – четырёхугольный. В его середине – громадная башня (восемь одна над другой). Наружная лестница ведёт наверх вокруг всех этих башен. На середине лестницы скамья, должно быть, для отдыха, на последней башне большой храм. В нём – большое, роскошно убранное ложе и рядом с ним золотой стол. Никакого изображения божества нет. Ни один человек не проводит здесь ночь, за исключением одной женщины, которую, по словам халдеев, жрецов этого бога, бог выбирает себе из местных женщин. Они же утверждают: сам бог иногда посещает храм и проводит ночь на этом ложе. То же самое, по рассказам египтян, происходит и в египетских Фивах. И там, в храме Зевса Фиванского, также египетская женщина. Потом эти женщины, как говорят, не вступают в общение со смертными мужчинами».
Видимо, Светлана посчитала принца современником Геродота. А может быть, и самого Геракла. Но каков подбор цитат! Чувствуется влияние Элиссы, с детства склонной к эротике под общечеловеческим соусом свободы желаний. Надо признать, далеко она не прошла по этому пути. Свобода желаний законсервировалась внутри. А снаружи всего лишь шатание между мной и Адрастом, обусловленное не только половым влечением. Я объяснялся с Парфенопеем, Элисса молча поддерживала меня, а дочь Элиссы продолжала просвещение гостя из прошлого. Если б она понимала, что этот несостоявшийся монарх дан ей Провидением взамен брата! Ведь она любила Иллариона, хотя тому было не до неё. Требовалось ещё пару лет, чтобы он ощутил себя старшим братом-защитником сестры. Пару лет рядом с ней.
– Геродот ещё написал, что «самый позорный обычай у вавилонян вот какой. Каждая вавилонянка однажды в жизни должна садиться в святилище Афродиты и отдаваться