лучше, что вы оставили свои былые дела.
– Никак за мою жизнь тревожитесь? – спросил лекарь.
– Разве что как за жизнь одного из заговорщиков. Не сомневайтесь, о вас я беспокоюсь не более, чем о шуте. Вы, разве что, поумнее будете.
– И на том вам спасибо, дорогой друг! А что же шут, зачем он нам вообще?
– Эх, поспешил я вас хвалить, – покачал головой мистер Койн. – Шут, он, вы поймите, дурак.
– Да я-то понимаю, только какой с дурака прок?
– А прок такой, что при своей должности он без проблем может остаться с королём наедине. В отличие от вас или меня, дурака не трудно будет подбить на самопожертвование ради общего дела.
– А вы хитёр, как лис, мистер Койн.
– Ох-ох, мистер Роб, должность обязывает меня быть человеком практичным, а временами – и хитрым в придачу. Вот что будет, если наш план сорвётся?
– На плаху пойдём, как писарь говорил. Тут уж даже наш король казни в обиход вернёт.
– С этим-то понятно, но вы о нас думаете, а надо о королевстве. Поглядите вокруг – сколько ещё может продолжаться этот театр вместо настоящего правления?!
– Так это благородство побудило вас участвовать в заговоре? – лекарь мерзко заржал. – Ох, видал я вашего благородного брата. Страсти да слабости те же, что и у нас, простых смертных, но что ни слово, то красная нить, делящая всё на доброе и злое.
– А что вы бы сказали о моих намерениях?
– Что вами движет алчность ещё более голодная, чем моя. Но хоть сколько-нибудь благородное воспитание и те-то идеалы мешают сознаться, вот и выворачиваете всё наизнанку.
– Довольно! – казначей ударил по столу, и чернила вылились на пергамент. – Чёрт бы вас побрал, лекарь, за такие слова вам в самом деле место на плахе!
– Всем нам там место. Как-никак мы намереваемся убить короля.
– Я бы пошёл к королю хоть сейчас, чтобы лично вас сдать!
– Не спешите, мистер Койн. Я уже говорил: все шестеро рядом ляжем, я молчать не стану.
– Господь с вами, мистер Роб. Идите. Я имею в виду, оставьте меня с моим горем наедине. – Казначей выкинул испорченный пергамент и вновь принялся записывать расходы.
– Вам поспать надо, а то монеты в голове так и звенят, а руки их не нащупывают.
– Идите, я сказал! Не испытывайте впредь моё терпение.
Лекарь вышел смеясь.
На пиру
От самых подступов к замку и через весь город тянулась длинная вереница людей, коней и повозок. Шумная процессия двигалась неохотно, а хвостами оседала далеко за воротами Реджиса. Приглашённые лорды, их родственники, свиты, многочисленные слуги, увлёкшиеся следом потаскухи, бродячие торговцы, барды, просто крестьяне и прочий сброд, по событию намеревавшийся без труда проскочить в город. Король было намеревался распорядиться открыть секретный ход, чтобы поскорее пропустить дражайших гостей, но советники, сиры Кротспот и Румчестер, настойчиво просили сохранить его в тайне.
– И почему мы пропускаем их только через одни ворота? – привычно