силой воздуха освободил рукоятку меча, и, пока он падал, в танце обмотал вокруг себя цепь, перекинул в руку нож, после чего грациозно поймал меч и поклонился.
Танец был окончен, толпа взорвалась бурными аплодисментами, а Саэрвил кланялся в каждую сторону с довольной лисьей улыбкой, призывно подмигивая хорошеньким девицам. Смотря на него, Резагда ясно поняла те чувства, что обуревали не только девушками, но и самим элементалем воздуха. Ему всегда льстило внимание женщин, и он редко отказывался от близости с ними. Даже в замке Ворона в свободное от заданий время Саэрвил всегда находился в обществе служанок.
Разозлившись на себя за свои чувства и мысли, и вновь вспомнив о предательстве Саэрвила, Резагда, рассвирепев и разочарованно качнув головой, поспешила покинуть площадь.
Близился вечер. Загустевшие облака бледными пурпурно-синими чешуйками почти полностью покрывали небо, и только на западе пылко горела полоса морковно-лилового света. Город погрузился в сумерки и опустел, зажглись первые фонари, голоса весело доносились теперь только из открытых окон таверн и харчевен. Отзвонил колокол, по улицам лениво проходили стражники, но уже не было горожан.
После продолжительной прогулки Резагда только к вечеру вернулась в таверну, которая была переполнена людьми больше, чем утром. Громкое звучание музыки и пение пьяных мужчин разрезали пространство, заставив её вздрогнуть, едва она появилась в дверях. Кто-то упал вместе со скамьёй, разлилось пиво, и грохнул смех. От совокупности хаотичных звуков и малоприятных ароматов и без того скверное настроение Резагды испортилось вконец. Сквозь дым в углу за столиком она различила сидящую в обнимку с чародеем мать и двинулась к ним, расталкивая потных смердящих толстых мужчин.
Подойдя ближе, Резагда поняла, что Дармар и Эралькса были уже изрядно пьяны – блаженно улыбаясь и прикрыв глаза, они раскачивались в такт музыке. Иджвал и Ангелон скромно сидели чуть подле и, приветственно кивнув Резагде, продолжали играть в карты. Кеннбурга, закинув ноги на стол и небрежно откинувшись на стуле, пила из большой кружки пиво, тонкие струйки которого, стекая по подбородку и шее, склеивали её и без того спутанные светлые волосы.
– Где Миприя? – оглядев всех, спросила Резагда у Кеннбурги.
– Та-ам.., – пьяно протянула девушка, взглядом указывая на группу танцующих у камина людей.
Резагда обернулась. Миприя стояла в круге тёплого света с кружкой в руках и фальшиво голосила в такт песне собравшихся вокруг мужчин и женщин, одновременно подпрыгивая в танце с Саэрвилом. Пиво разливалось на пол, высоко собранные в пучок волосы открывали её шею, часть плеч и грудь, на которой достаточно откровенно была распахнута рубашка, а полностью обнажить не давал только высокий пояс широких мужских штанов с ремнём. Отбивая дробь небольшими каблучками сапог с широкими