он как будто подбавил. Вот только не убавилось злости, с которой Шестёрка осматривал навострённое лицо командира. «Ты»кать в него имел право только один командир.
– Тит, а, Тит. Думал, ты разучился. Но нет, тявкаешь так же настырно, – подбадривающе похлопав по плечу первого гвардейца, тем самым успокоив его, Висм подошёл к своему ровеснику – по званию.
– Ты позвал Нимфею в надежде увеличить охват разведки, разузнать побольше, чем они промышляют и к чему готовятся, – титанец, выставив ладонь, не сбавлял темп речи.
– И как не позвать, если ублюдки намерились найти оружие против Республики? Узнаем, что их планы пустышка, сразу же отпустим тебя. Узнаем, что они добились прогресса, предложим будущему Адмиралу первым взять в руки это оружие.
– Ты ждёшь аккуратной атаки, но напасть аккуратно уже не получится. Времени, подозреваю, у нас не осталось. Как они спешат, говорит о том, что они добились прогресса. Так что атакуем в течение недели, пока они не успели прогреть двигатели.
Доклад над игральными кубиками погас. Он больше не требовался. Бедокур, словно магнит, через мгновение притянулся к ладони. Шестёрка недовольно фыркнул, но потом увидел, как его соратник, прячась в тени, нарисовал картой невидимую линию от уха до уха на затылке командира. Ухмылка появилась на лицах обоих. А в конце, когда Висм повернул Тита к выходу, Шутник присоединился к ним. Он щёлкнул по домино, подкинув его на дружественные лагеря на стратегической карте. Костяшка неожиданно упала ребром. Неожиданно, но привычно гвардейцам до боли. Тихонько Шутник поддел костяшку, и та опрокинулась на нужную половину лагеря. Пять точек на одной стороне и три на другой. Все точки выстроились в перекрестье. Выстроились в значимый символ, обозначающий, что скоро воля гвардейцев преисполнится волей одного из командующих.
– Рассказывай, что посоветовал тебе Стронц напоследок, – прихватив титанца за плечи, висмутианин хорошенько встряхнул его, по-бойцовски, как он умел.
– Не скатить Орден до цепной суки.
– Чьей? Республиканской?
– Не только.
– Боялся, что мы погрязнем в наёмнической беготне?
– Да, сильнее всего. Даже когда потерял рассудок.
– Значит, он и правда трясся за своё наследие, – Висм закончил фразу в задумчивости.
– Настолько трясся, что кричал о нём, лёжа в своих испражнениях. Но я его не виню.
– Никто не винит, просто старику порой следовало бы повнимательней относиться к себе.
– Жена не позволила. Обхаживала со всех сторон, да так настойчиво, что в последние дни за него отдавала приказы.
– От половины из них ты наверняка плевался.
– Ещё бы. Хорошо, что работа вполсилы её тоже устраивала. Верить в свои указанья она почти не собиралась.
Висм задумчиво вздёрнул нос и немного замедлился:
– Уже ощутил что-нибудь? Тяжесть в желудке? Страх? Эйфорию?
– Ты о… назначении? – Тит, заметив промедление капитана, слегка обернулся и сократил шаг. –