что сейчас она с Чарли – чужие люди. Их бесспорно объединяли совместно прожитые моменты, но в этот день они обнулились. Теперь Рудковски и Кьют оставались, лучшее, бегло знакомыми. Им только еще предстояло узнать друг друга поближе.
– И что же тебя печалит? – не выдержал парень. – Брось, Катерина, я не настолько плох!
Это было так в духе Чарли – пытаться смягчить напряжение шуткой. Рудковски однако совсем не хотелось смеяться, и она сухо отвесила:
– Все хорошо, я просто устала. Трудный выдался день.
Кьют поднялся и подошел к Катерине. Приобняв жену за плечо, парень нежно сказал:
– Дорогая, пожалуйста, – привычное уху слово, слетевшее с непривычных уст, заставило девушку дернуться, – если тебя что-то тревожит, скажи мне.
С каждым словом и жестом Чарли казался Рудковски более глубокой пропастью, и она все усерднее силилась в ту не свалиться.
– Может, хочешь прилечь?
Стоило Кьюту закончить вопрос, и Катерина отпрянула от его плеча, как от кипящего чайника. Ошарашенный, парень вздернул бровями. В этот миг до него дошло.
– Боже мой, Катерина, какая ты дурочка, – Чарли взялся за голову. – Я ничего от тебя не требую, и ты мне ничем не обязана.
Девушка не без испуга смотрела на мужа. Что-то не позволяло довериться словам полностью. Кьют же, словно проникнув в голову Катерины, поспешил ее заверить:
– Я могу лечь в другой комнате, могу здесь, – парень указал на стоящее рядом кресло. – Или, если принцесса желает, бахнусь прямо на пол. Я не гордый.
Рудковски невесело улыбалась. С одной стороны, девушка понимала, насколько необоснованны, глупы и навязаны оказались ее опасения. Катерина сама создала врага, продумала его линию и свою оборону. С другой – Рудковски видела, как стелется перед ней Чарли. К горлу подошел ком. Не терпя пресмыкающихся, девушка вместе с тем не терпела подобного поведения от людей. Слабости ей претили, унижения заставляли ненавидеть униженных.
Словив себя на этих мыслях, Катерина попыталась прогнать их и нелепо тряхнула головой. Кьют обнял жену еще раз, разделся, скрутился на кресле, но увидев ее – так ему показалось – сочувственный взгляд, бордо ответил:
– Вполне удобно и мягко.
Рудковски усмехнулась и достала из шкафа плед.
– Мерси, – на французский манер муркнул Чарли и уснул, чтобы лишь через несколько лет оказаться с женой в одной кровати.
***
Как ни странно, но Катерина всю ночь спала крепко. Впрочем, не лгал и Кьют: на кресле дремать было правда уютно. И все же под раннее утро, когда за зимним окном стояла кромешная темень, парень проснулся и больше заснуть не смог.
Чарли поднялся и тихо вышел, упорно стараясь не нарушать сон жены. Жены… О, какое тепло разливалось в душе при одном только слове! Катерина отныне его жена.
Кьют спустился во двор не один. Его компанией стали мысли о будущем брака. По людским законам парень заделался главой семьи и добытчиком с долгом – обеспечить семейство