всё равно, сбой в голове всегда допустим, от этого никто не застрахован. А ведь те, кто возмущался, не имели даже приближенной к Ларискиной, памяти. К Клавдии Ивановне Лариска проходила не три положенных месяца преддипломной практики, а скорее все шесть. И это дало свои результаты. Она часто думала, что было бы, если её прикрепили на практике к кому–нибудь другому.
Правильно говорят, что ничего не бывает зря, а жизнь сводит и разводит одной ей известных людей. Ведь именно Клавдия Ивановна оказалась родной тётей Людки, её Людки, с которой они, как и с Ольгой, дружили на одной волне, Людки, с которой она всякий раз, особенно посещая разные выставки, могла потратить последние деньги на какую–то хрень в виде серебряного колечка или «Ордена Посла» на шею на шнурке. На выставках обычно было много всякой дряни, от которой разбегались глаза и, которую непременно надо было иметь, как говорится, «не знамо зачем». При этом Людка неизменно подначивала и заливала, что если не Лариска, то купит она. Лариска, как правило, сдавалась без боя, складывая невидимое оружие, ну и, разумеется, покупала, причём зачастую занимая деньги у самой же вдохновительницы на приобретение. Людка не отставала и параллельно приобретала аналогичное сокровище. Ольга в таких мероприятиях участия не принимала и наслаждалась их вознёй и перепалкой на демонстративно повышенных нередко тонах со стороны, со смехом смотря, как они хватают со столов всякие штучки, раздумывая, на чём остановить очередной выбор. Потом, обретя счастье, с чувством исполненного долга и, чтобы миновать окончательное разорение, взявшись за руки и, прихватив Ольгу, они гордо покидали выставку, словно в сумках лежали украшения (а может что ещё), по меньшей мере, исторического значения, не говоря уж о цене. После этого, как водится, покупали в ближайшем киоске мороженое для охлаждения пыла и счастливые брели по улице, утопая в собственной болтовне. Случайно ли это всё? В такие случайности не верилось, да и не хотелось верить.
Грабёж действительно был слишком наглым и не похожим на все остальные, во всяком случае, которые расследовала она, да собственно и другие следователи в райотделе. По всему получалось, что работали чужие, в смысле не местные, но такие, которые знали всё. То есть знали о том, что в доме есть, что взять, что в утренние часы там может быть только молодая женщина, практически ровесница Лариски, что по тем временам было не так-то и много. Все трое преступников были с открытыми лицами, без каких–либо масок, на одном только были солнцезащитные очки, да и то это, видимо, было данью моде, а может быть, глаза слезились на солнце, как думала Лариска. Всё и оказалось, почти так, как она и считала, почти… В дом зашли точно по наводке. В этом–то уж точно сомнений не было. А денег было бы значительно больше, если бы за неделю до преступления Истомины не купили престижный в то время автомобиль «Волга», который гордо красовался во дворе частного дома, посверкивая блестящими бежевыми дверцами да новейшими бамперами, в которых отражались