морскую гладь. На ней новый, давно сшитый, но ни разу не надетый, серый льняной сарафан с мережками и прошвами. (Сколько сил потратила, выдёргивая нитки и корпя над мережками!) На госпоже Письмаркиной, которая стоит рядом, её новая шляпа. И тут порыв ветра подхватывает шляпу, вот она уже качается на волнах далеко-далеко, как белая чайка…
– Очнись, – тормошит её Валентина, – я с тобою разговариваю.
Тара оборачивается к подруге, на которой почему-то красуется целая и невредимая шляпа. Тара возвращается в реальность.
– Идём в кассы, – говорит госпожа Письмаркина, помахивая запиской от начальника морского вокзала.
– Как всё получилось? – хочет узнать подробности Тара.
– Захожу я к нему (очень хороший мужик, между прочим), говорю:
– Здравствуйте, я воспитательница детского сада из Баево.
– А это где? – спрашивает он.
– Ардатовский район.
– Не знаю такого.
– А Саранск знаете?
– А это где? – продолжает допытываться он.
– В Мордовии.
– В Мордо-о-о-вии?
(Похоже, что о Мордовии он тоже ничего не знает. Конечно, моря же там нет.)
– В Мордовии на родине знаменитого скульптора Степана Эрьзи. Он, между прочим, как раз в нашем Баево и родился. Ему, может быть, даже скоро памятник у нас поставят.
– Эрьзя? – радость узнавания озаряет лицо начальника морвокзала, – Эрьзю я знаю. Внук моей родственницы в нашей художественной школе имени Эрьзи учится.
Валентина прерывает рассказ в лицах.
– Короче. Билеты у нас будут. Но только до Одессы. Начальник морвокзала сказал, что он не Бог, и на полный круиз даже он не в силах сделать для нас билеты, но в моих пробивных способностях не сомневается. Уж если я от Новороссийска до Одессы смогла билеты достать, то от Одессы до Новороссийска и подавно достану.
Так они оказались на четвёртой палубе круизного лайнера «Адмирал Нахимов» в каюте, которая напоминала шкаф. Открываешь дверь – и упираешься носом в две полки. Тара заняла нижнюю полку, а госпоже Письмаркиной досталась верхняя. Впрочем, в своём «шкафу» они проводили совсем немного времени. После экскурсий (Сочи – дендрарий, Батуми – ботанический сад), купания в бассейне на верхней палубе, ужина, дискотек в музыкальном салоне, судовых праздников, последнего сеанса в кинозале они спускались на свой четвёртый уровень, укладывались на полки, как ломтики колбасы на бутерброды, и засыпали без задних ног.
Их соседями по столу в ресторане были симпатичные старушки из каюты на третьей палубе. С ними подруги встречались регулярно, три раза в день – за завтраком, обедом и ужином. Тара так и не поняла, знали старушки друг друга раньше или познакомились на теплоходе.
Тара и Валентина особенно подружились с Августой Тихоновной. Чистенькая, опрятная и приветливая старушка однажды, когда они сидели за столом в ожидании обеда, продемонстрировала подругам содержимое своей сумочки. «Здесь всё, что может понадобиться настоящей женщине», – сказала Августа