вчерашний растаял, и двор весь покрылся липкой грязью, по которой, дергая маленькими головами, ковыляли пестрые курицы. Из хлева раздавалось мычание – там прибиралась хозяйка, и корова радовалась человеку знакомому. На конюшне ржали кони – только гостей. Одна баня молчала, а у порога ее спал рыжий пес дворовый. Обойдя телеги, вышли путники из ворот, но выбрали не широкую дорогу к другим избам села, а тропу с холма к реке Зарянице. Ноги вязли, девицы приподняли подолы рубах своих, чтобы не запачкать. Потом заскрипел жалобно мост из бревен, поверх которых остались еще местами березовые доски. Все молчали. Только войдя в лес, Радолюб обратился к остальным:
– Что же делать будем?
Ответила неожиданно Бортэ, до этого только молчавшая.
– Волколакам этим верить можно? – с холодком. Точно не оцарапали, а когтями по коже провели.
Агафия, убежденная, что подруге ее Зверополк и Колояр понравились, вздрогнула и вспомнила слова своей матери: «Что же она такое? Кому же ты поверила? А я скажу. Брат твой, когда ее допрашивал, потом ко мне приходил и сетовал: „Страшная она, матушка, – тем, что врет легко и постоянно. Никто не знает, что на уме у Бортэ. Вкрадчивая, мягкая, а никого, кажется, не пожалеет, когда силу наберет“».
– У Зверополка батюшка при дворе княгини редко бывает. Он, я знаю, не против был бы нового государя, который поведет волколаков на добычу новых рабов-людей. За Колояром ничего худого никогда не числилось, – сказал Радолюб.
– Можно ли винить детей в грехах отцовских? – спросил Воик. – А если давно уже Зверополк княгине Ясинке служит, а на Палицкий Холм глаз не кажет?
– В Беркуте я ждал других волколаков, – покачал головой его батюшка.
– Подождем их еще? – предложил Добрыня.
– Но ведь про кередов правда. Кто знает, сколько еще кередов придет в те земли? Может, времени у нас больше нет, – сказал Честимир.
– Ты, внук Любомудра, и ты, батюшка, точно должны отправиться с Зверополком и Колояром, – рассуждал Путята. – Вас княгиня Ясинка больше всех ждет. Кто из нас с девицами и обозом в Беркуте останется?
– Мы вместе должны идти! Бортэ и я уже добирались до севера и возвращались в Светлоровск без охраны, – отметила взволнованно Агафия.
– По землям мирным, – заметил Честимир резко.
– Дядюшка родимый, так теперь кереды с двух сторон попереть могут и прижать нас всех! В княжествах соседних война, а ты нас одних оставить хочешь! Разве по нашему времени не страшнее всего – ждать? Бортэ, скажи хоть ты что-нибудь.
– Честимир, коли кому оставаться, так тебе. Едва ли ты в ратном деле много смыслишь, а, коли путь опасен, твоя жизнь, как князя будущего, всех остальных намного дороже, – напомнила подруга.
– Но он нужен Ясинке! – возразил девицам Радолюб. – А с тем, чтобы красавицы наши остались, я согласен. Охранять их и обозы останется… Воик.
– Это, Агафия, нам не по сердцу. Против воли нашей. Только иного выхода не видим, – сказал Добрыня