и Колояра, – нахмурилась кередка.
– Все увидите, как с полета птичьего. Вам до притока Ах-Умара, реки Вас-Ухан25. И до устья. Может статься, там стада мамонтов увидите. Теперь до Налимова Плеса на Улуг-Хеме. А оттуда уже в Новый Волчок вас отвезут в почете.
– А если не через Налимов Плес? – опять спросила Бортэ.
– Если предал Колояр, от соседей его тоже добра не ищите. Летите по течению реки. Новый Волчок сразу узнаете – нет теремов и стен выше тех, что в нем. На берегу три истукана: Любомудр и Негослава, друг к другу склонившиеся и глаза навеки закрывшие, и Ясинка с лебедиными крыльями. Воик это место знает, он дорогу помнить должен.
– Батюшка, – молвил младший сын, – когда ты из дома уходил, воткнул нож старый в дерево у крылечка терема. Коли потемнеет оружие твое, поймут домашние, что беда случилась. Позволь братьям и проси Честимира свои ножи, долго для превращений используемые, в лесу этом в потайном месте воткнуть.
– Да, да! – закивала головой Агафия.
– Ладно. Только, Воик, если все-таки потемнеют ножи – девиц в Новый Волчок тащить нечего. Найди им приют надежный. Нас не ищи, домой возвращайся, позаботься о сестрах и матушке, – вздохнул Радолюб.
Они уже в лес зашли далеко. Солнце ярко светило сквозь не обросшие еще листвой, но покрытые почками ветки деревьев. Прошлогодняя хвоя рыжела на низких молодых соснах. Честимир шагал впереди, иногда даже по лужам, думая о предстоящей разлуке с племянницей и опасном пути. Радолюб шел следом, по сторонам оглядываясь, выбирая подходящее место. Агафия и Бортэ держались вместе, воду и грязь обходили. Княжна спросила у волколака мудрого:
– Кого, кроме кередов, надо по дороге в Новый Волчок больше всего опасаться?
Девица в зеленом платке скривилась, вспомнив свою встречу с лешим: если бы не пришедшая на подмогу медведем обернувшаяся Агафия, не вернулась бы Бортэ в свою юрту. Княжна и (тогда еще) ханум пока не знали друг друга. Так и познакомились…
– Бойтесь пуще всего поончаха. Это или девка, или мужик с веревкой, а в макушке дырка. Когда видит кого в отчаянии, преследует того, пока с ума не сведет, повеситься не уговорит. От духа этого не убежать, уговоров он ничьих не слушает. Один способ спастись: конем обернуться и напугать чудище. Поончах их боится, уйдет охотно. Жаль, не сразу волколаки об этом догадались. Сказывают, так боится нечисть жеребцов, что и на том свете ездит на душах тех, кто по просьбе ее повесился. Может, другое что. Не заводят в тех местах коней люди.
Воик нашел случайно в кустах череп лошадиный. Выбрав сосну подходящую и к корням ее кость страшную положив, воткнули в серо-рыжий ствол ее Честимир, Добрыня и Путята ножи. После возвратились все в Беркут и объявили Зверополку и Колояру, кто к княгине Ясинке пойдет и кто останется в избе у глухой хозяйки и бормотавшего что-то с печки деда. В путь собрались быстро, желая после обеда отправиться. Покуда старший и средний братья показывали знакомым с Палицкого Холма и Налимова