Сам уже нуждаюсь в помощи. Не буду скрывать – на тебя надеялся. Думал, перебесишься, вернешься в университет. Или свободные искусства будешь преподавать, или все же, Бог даст, юристом станешь. Ты ведь парень способный.
А тут вон как судьба складывается! Нет, я не ропщу. Видно, такова судьба! И тебя разжалобить не хочу, даже, если бы и захотел, ты уже ничем мне не поможешь – не сможешь или не успеешь.
Гийом закашлялся и замолчал. – Дыхания не хватает. Старость есть старость, с ней не поспоришь. Да… разве что… если действительно устал мыкаться по свету и хочешь остепениться, – дай мне как-нибудь знать. Я продам здесь свой домик и приеду к тебе. Купим какой-нибудь домик в провинции, может, у тебя душа к хозяйству повернется. Хорошо бы в Пуату. Люблю я те места. Впрочем, о чем это я, дурак старый?! Ты и хозяйство? Даже представить невозможно! Хотя вот дед твой Орест в свое время… А, ладно!
– Хозяйство? – рассмеялся Вийон. – Это занятно! Этим я еще не занимался. А, что?! Подлечу свои болячки, женюсь на какой-нибудь крестьянке. Буду пахать или… Или пасеку заведу. Буду ходить на охоту. В Пуату леса густые, зверья много.
Да, извини, святой отец, но это как-то… даже не смешно. Эх, знать бы мне, чем я могу успокоиться. Я ведь, кроме стихов, ничего не люблю. Стихи, женщины, вино – без этого хоть умирай. Боюсь, что уже не смогу измениться. Не жизнь, а колея и никак мне из нее не выбраться. Но… я все же подумаю над твоими словами.
Ты меня в общем-то поймал на моей слабости. Я, если хочешь, перебесился уже, устал от жизни. На прежнюю жизнь нужно прежнее здоровье, а его уже нет. В общем, я хочу, честно признаюсь, покоя. Я хочу быть маленькой свечей. Лучше в маленькой уютной комнате, пусть даже, и на ветру. Только единственное – я хочу угаснуть, догорев дотла, а не от ветра, не от злой чужой воли. Я не хочу быть убитым – ни судьбой, ни болезнями, ни людьми, ни животными, ни природой. Просто догореть! Я уже кривой сейчас и весь во вмятинах, но… Хочу умереть сам, просто от старости, и исчерпанности фитиля. Ушли годы, остались дни. Не смерть страшна, а дряхлость. Я ничем не отличаюсь от старца, я уже такой же дряхлый, смерть уже стоит рядом.
– Ты чего мелешь?! Чего ноешь?! Возьми себя в руки. Люди и не с таким здоровьем живут годы и умирают от другого.
– Ты прав, сам знаю, но у меня сегодня сумасшедший день. Столько всего произошло. Я пригласил друзей в кабак, но пришли далеко не все. Понятно, что не было Катрин, лишь Марго. А раньше было много женщин. А я ведь им такую речь толкнул! Кое-кто уже уснул за столом даже, кто-то лишь помахал рукой. Только Марго до часовни проводила и тут же убежала. Конечно, ведь рабочий день начинается! Я реально остался один! Больной, брошенный всеми, никому не нужный, всеми обманутый.
– Ты Богу нужен! Подумай об этом! Ты уже вышел из маленького, детского мира людей в большой мир собственной души. Это видно из твоих стихов, да и из твоей ненависти к людям. Но есть и третий мир, о котором ты никогда еще не думал. Это Космос, где Бог. Там в монастыре