недоуменно смотрел на него, а он круглыми глазами таращился на меня.
– А наглости-то сколько! Ты откуда тут взялся, ушастый?
Зайчик дальше жевал, не спешил убегать.
– Гомер! Гомер! – кричали где-то с улицы.
Я склонился над ушастым наглецом и осторожно протянул к нему руки. Бурый комок меха оказался не из робкого десятка и так сразу крепко прижался ко мне.
– Гомер! Гомер! – продолжали звать.
С зайцем на руках я выглянул за угол дома. По улице шел скрюченный мужчина в тулупе. Кончик его косматой бороды загибался спиралькой. Он с трудом пробирался по заснеженной дороге и озирался по сторонам, выискивая пропажу.
Я посмотрел на притихшего зайца.
– Гомер! – позвал мужчина в тулупе.
Ушастый дернулся, но не сбежал, а я понял, кто его хозяин, и полез по сугробам на улицу.
– Вот ваш заяц! – окликнул я единственного прохожего. – Он ко мне на сухофрукты забегал.
Я всучил зверька мужчине. Тот с благодарностью принял своего питомца.
– Вы не местный? – без зазрения совести я разглядывал незнакомца. Вблизи я заметил морщины на его лбу и вокруг глаз. Он скорее дедушка, чем мужчина, хотя точно и не скажешь, потому что борода прятала половину лица и скрывала настоящий возраст от посторонних.
– Точно, я не местный, – ответил хозяин зайчика. – Зато ты здешний. Не подскажешь, где тут живет Иван Гордеев?
– Это я, – ответил и удивился, что меня искали. – Зачем я вам?
– Отдать письмо. Пришло вчера на почту, но по конверту похоже, что его отправили лет десять назад.
Придерживая одной рукой Гомера, старик вынул из кармана тулупа письмо и вручил мне. Слегка пожелтевшая от времени бумага легла в мою ладонь. Я понял, что это за письмо. То самое, что я отправлял сам себе десять лет назад в канун Нового года, будучи в командировке, чтобы однажды получить с опозданием.
– Но если вы не местный, откуда у вас письмо?
– У меня полно друзей на почте. Меня попросили передать, – улыбнулся старик в бороду. Его глаза так загадочно блестели, пока он смотрел на конверт в моих руках, а потом развернулся и пошел прочь, поглаживая зайчика и что-то бормоча себе под нос.
Я вскрыл конверт и пробежал глазами по строкам. Это точно мой почерк. Я писал сам себе и желал достичь небывалых высот в будущем, мечтал о личном счастье… О крепкой семье.
Я поднял голову, чтобы посмотреть вслед старику, но его уже нигде не было. Он так быстро исчез, будто никогда и не приходил сюда.
Я вернулся к лопате, торчащей в сугробах. Может, Лена права, и гости нам вовсе не нужны? Сама природа советует побыть вдвоем, встретить Новый год как семья без шумной компании, где никто никому не нужен и только из вежливости по старой привычке все спрашивают друг у друга о делах.
Я вошел в дом. На пороге, опираясь плечом о дверной косяк, стояла Лена, переодетая в алый свитер крупной вязки. В ее волосах виднелся едва заметный