как все, сидеть в тёплом офисе и пить кофе, а не таскаться по тридцатиградусному морозу, навьюченная, как верблюд. Потому что она ничего не добилась и не добьётся, потому что у неё болит спина – от сумок, зуб – от холода, ноги – от бесконечной ходьбы, низ живота – оттого что никому нет дела до циклов курьерского организма, и чудовищно, дико, безумно болит голова – от бесконечных попыток сосредоточиться.
Сосредоточиться.
Сосредоточиться!
Люля не вытирает слёз, не смотрит по сторонам. Она всё равно везде опоздала, и кажется, выронила бумажку с адресом – может быть, в Центральном Доме Художника, а может, где-то ещё.
Скользкий тротуар в силу своей скользкости кажется бесконечным, и если думать о скользкой дороге, по всем законам мироздания непременно упадёшь.
И Люля падает.
Тяжёлые сумки разлетаются по всему тротуару. Боль в ушибленном копчике чувствуется не сразу, так адски болит спина. Блестящая чёрная машина останавливается перед Люлей.
– Девушка, вам помочь?
Только две рождественские истории, если вдуматься, имеют что-то общее с реальной действительностью. Подсказываю, чтобы не было дальнейших разочарований. Это «Мальчик у Христа на ёлке» Ф. М. Достоевского и «Девочка со спичками» Г. Х. Андерсена. Но это если вдуматься. Если вы Люля после Люлиного трудового дня, то вы не хотите вдумываться в прочитанное. Следовательно, вы не хотите читать ничего такого, во что нужно вдумываться. Вы хотите читать покетные любовные романы серии «Арлекин», вся суть которых состоит в том, как в тридцатилетнюю некрасивую неудачницу, девственницу, официантку или секретутку безнадёжно и бесповоротно влюбляется мегасексуальный мультимиллиардер. Рождество, в которое героиня сама свалилась почти что под колёса автомобиля своего суженого – один из самых распространённых сюжетов. Не благодарите.
Люля смотрит на него. Он смотрит на Люлю. Искра, буря, безумие, вас подвезти? Конечно! Он собирает разлетевшиеся из рук пакеты, она собирает вылетевший из головы адрес. Он справляется, она нет, он снова смотрит – очень внимательно – и спрашивает:
– А не боитесь?
– Чего? – Люля поднимает на него наивные заплаканные глаза.
– Ну как… вот так сесть в незнакомую машину… – и неожиданно он понимает. Она не боится – отчасти потому, что ей и в голову не приходит бояться, отчасти – потому что ей, по большому счёту, уже совершенно нечего терять.
По дороге молчат. Она смущается, он анализирует. Потом аккуратно, очень ненавязчиво задаёт осторожный вводный вопрос:
– Неужели вам это нравится?
– Что нравится? – недоумевает Люля.
Она отогрелась в тёплой машине, боль в спине и копчике понемногу начала отступать.
– Вы учитесь? Работаете? Для чего вам заниматься курьерством?
Никто и никогда не задавал Люле этот вопрос. Она и сама никогда его не задавала. Какие могли быть варианты? Но, неожиданно расслабившись, она вдруг