о моём благе у нас разные, – заметил Вальтэриан.
– Решение помочь Астрид неизменно, – как можно холоднее сказала Беатриса, хотя голос всё равно дрожал. – Твой брак с леди Мейрак – счастье для народа и покой для тебя. Мы больше не проснёмся в одной постели. Не держи меня.
– Я не разбойник, а король, – язвительно произнёс Вальтэриан. – За мной бегают. Не наоборот. Если честь делить со мной ложе для тебя велика, не настаиваю. До тех пор, пока ты мне не понадобишься.
– Я буду сопротивляться, – пообещала ведьма. – Взять меня, как безродную девку, ты не сможешь. Побоишься испортить отношения с вампирами. Не ты ли говорил, политика на первом месте?
– Когда я пожелаю видеть тебя рядом с собой, никто меня не остановит, – прошипел король. – Запад не раз ложился под север. Понадобится, ляжет вновь.
– О чём ты? – вопрошала Беатриса.
– Мой отец завоевал вампиров, – напомнил Вальтэриан. – Воспротивятся, повторю его успех.
– Не осмелишься, – оскалилась ведьма. – Я не позволю.
– Надоевших любовниц я убиваю, как и невест, – лениво проговорил король. – Знаешь, что удерживает меня от перелома твоей шеи?
– Последние капли благородства? – предположила Беатриса. – Благодарность за любовь?
– Нет, – рассмеялся Вальтэриан. – После того, как я впервые взял тебя в библиотеке, мне хотелось провести бритвой по твоей коже. Я желал упиваться болью, усиливая ощущение от соединения наших тел. Но ты сделала то, от чего мысли о подобном оставили меня. Ты опустилась на колени и обхватила рукою мой ствол. Я удивлённо ахнул и возвёл глаза к потолку. Слышала звук упавшего оружия? Нет? Неужели настолько увлеклась… Мне лестно.
– К чему ты говоришь это? – не позволила себя смутить Беатриса. Сердце её билось учащённо. Багрянец проявлялся на щеках. – Прошлому не повториться.
– Затем ты опустилась на колени, обнажённая, и взяла моё естество во влажный горячий рот, – хрипло продолжал король, погрузившись в воспоминания. – Я ощутил, как вместе с твоим проворным языком меня лижут языки пламени. Огонь разливался по телу. Я боялся растаять. Но прервать сладостные муки не было ни сил, ни желания. Убить тебя я не смог. Ибо понял, от твоих предсмертных мук получу удовольствие лишь раз. И пусть он будет самым сладостным, регулярное наслаждение всё же лучше.
– Ты бредишь, – отшатнулась ведьма. Жар разливался внутри неё, будто она вновь оказалась на королевском ложе.
– Брежу? – ухмыльнулся Вальтэриан. – Я лишь назвал причину, по которой ты дышишь.
– Подонок, – ощетинилась Беатриса. Холод ночи помогал думать, не теряясь в воспоминаниях, которые вызывали отнюдь не отвращение. – Объяснить так только ты мог. Пошло, грязно, омерзительно.
– Ты считала по-другому, лёжа подо мной, – нагло улыбнулся король. – Ты даже не представляешь, как мало о своих желаниях я поведал тебе… Мне всё ещё хочется исполосовать тебя бритвой или ножами. Что вынуждает