могут днём разгуливать, может он особенный какой, как граф Дракула.
– В… Вампирами? – заинтересованно переспросил один из самых маленьких мальчиков.
– Мне бабушка рассказывала, что добрые люди никогда не станут просто так обижать других людей, а те, кто обижает, всё равно потом получают по заслугам. Значит, это был плохой человек, потому что получил по заслугам. Дядя Саша всегда может отличать плохих и хороших людей, он почти самый умный в деревне, всегда всё знает.
Несколько выстрелов в упор, безусловно, сделали своё дело – пули прошили грудную клетку, задев сердце, лёгкие и всё, прилегающее к ним. В целом, вся верхняя часть тела не осталась нетронутой – туловище, от основания шеи до низа живота было пропитано свинцом. Выжить при таком исходе однозначно невозможно. Мне вдруг захотелось почувствовать всю эту боль с её последствиями…
– Вы совсем того, что ли, – произношу, открыв глаза. Надо мной во всей своей красе распласталось бескрайнее серое небо, изредка изобилующее белыми островками облаков, через которые пыталось пробиться солнце. Где-то там, высоко, беззаботно разгуливал легкий ветерок, временами опускающийся до поверхности земли.
– Бог ты мой! – ошарашено выдавила из себя старуха, прервав десятую подряд молитву за упокой души.
– Да он же дьявол во плоти… – донеслось где-то из собравшейся толпы.
Все попятились назад, в том числе и старик, почти всё время до этого лишь безучастно наблюдавший.
Приподнимаю голову, чтобы осмотреться.
Сколько же нужно слов, да и какие слова подобрать, чтобы в точности описать тот ужас, что искрился в лицах всех, кто стал свидетелем моего необъяснимого возвращения, хотя некоторые ведь и верили, что на самом деле никто никуда не уходил.
Вероятно, следуя своим инстинктам, старик покрепче взялся за ружьё.
Приподнимаюсь ещё повыше, на локти, чтобы, наконец, все смогли удостовериться в том, что никто не умирал.
– Это что ж, Сан Саныч, шутить вздумал с нами, или что?
В толпе образовалось напряжение, порождённое страхом и тревогой. «А что, если это кара небесная за все наши дела?» – один вопрос, который связывал вместе всех собравшихся.
«А что люди подумают, когда узнают…».
« Некуда было деваться, вот и пришлось тогда идти на грех…».
« Семью ведь кормить надо было, а деньги-то, откуда ж их взять, кроме как…».
« Горбатого могила исправит, как говорится, дурак он был, вот никто и не заметил…»
« Если бы прямо сейчас могла я увидеть сыночка своего, сразу б на колени упала перед ним…»
« Всё ревела постоянно, жаловалась, вот мне и надоела такая жизнь, так и разошлись с ней, а что потом с ней сталось я и не знаю даже…»
Каждый думал о своём. Но сколько из них искренне раскаиваются сейчас или также искренне сожалеют об ушедших годах, когда им ничто не грозит расправой? Лишь в момент, когда их жизни могут в одночасье оборваться, они задумываются над тем, как же глупо поступили когда-то, как бы им хотелось всё исправить. Но ради чего? Ради