невежества[147].
Что мне спрашивать того, кто в банной топке,
Мол, как ты? Ведь он – вверх тормашками![148]
Мир как подобие банной топки, а благочестие как подобие бани[149]
238 Пристрастие к миру – это как топка при бане,
Ведь из-за него жарка баня благочестия.
Но доля благочестивого от этой топки – чистота,
Поскольку он – в бане и в чистоплотности.
240 Богачи похожи на тех, кто тащит навоз,
Чтобы смотритель бани разводил огонь[150].
Алчность вложил в них Бог для того,
Чтобы баня была горячей и славной[151].
Оставь эту топку и направься в баню,
Прощание с топкой, считай, и есть эта баня!
Всякий, кто в топке, он словно прислужник
Для того, кто терпелив и благоразумен.
У всякого, кто вошел в баню, приметы его
Видны на его пригожем лице[152].
245 У тех, кто в топке, тоже есть явные приметы —
В одежде и в копоти и пыли [на них][153].
А если не увидишь его лица, услышь его запах,
Запах служит посохом любому слепцу![154]
А если не слышишь запаха, вовлеки его в разговор,
Из нового рассказа узнай старую тайну!
Вот говорит какой-нибудь истопник, наживший золота:
«Двадцать корзин навоза я натаскал [с утра] до ночи!»[155]
Алчность твоя в мире словно пламя –
Каждый язык разинул тысячу пастей![156]
250 Для разума это золото мерзко, как навоз,
Хотя, подобно навозу, оно [дает] сиять огню.
Солнце, которое пышет огнем,
Делает сырой навоз пригодным для огня.
Солнце также и тот камень обратило в золото,
Чтобы в топку алчности упало сто искр[157].
Некто говорит: мол, я нажил добра.
Что это значит? – Натаскал столько-то навоза!
Хоть эти слова и умножают позор,
Среди тружеников топки этим хвалятся!
255 Мол, ты притащил до ночи шесть корзин,
Я же без труда притащил двадцать корзин.
Кто родился в топке и не видел чистоты,
Тому запах мускуса причиняет мучения.
Рассказ о дубильщике кожи, которому на базаре торговцев благовониями стало дурно и тошно от запаха благовоний и мускуса[158]
Одному [дубильщику] стало дурно, и он весь скорчился,
Когда попал на базар торговцев благовониями[159].
Аромат, [шедший] от доблестных торговцев благовониями, сразил его,
Так что у него закружилась голова и он рухнул на месте.
Как мертвый, он пролежал без сознания
Полдня посреди дороги.
260 Тем временем около него собрался народ,
Все приговаривали: «Нет силы!», [пытаясь] помочь[160].
Один ладонью растирал ему сердце,
Другой опрыскивал его розовой водой.
Он не ведал, что на лугу
Из-за