за свою провинность, прибегнув к уверткам и утаиванию, а возлюбленная и об этом узнает
Влюбленный сказал: «Не сердись, я хотел испытать,
Посмотреть, ты товарищ мне или ты целомудренна[181].
Я знал о тебе безо [всякого] испытания,
Но разве услышать – то же самое, что увидеть?[182]
Ты – солнце, имя твое прославлено и известно,
Что за урон, если я подверг его испытанию?
Ты – это я, я себя испытываю
Каждый день, [получая] прибыль и [терпя] убыток[183].
310 Пророков подвергали испытанию [их] враги,
Чтобы те явили свои чудеса[184].
Я испытал свои глаза при помощи света,
О, да не коснется дурной глаз твоих глаз![185]
Этот мир словно развалины, а ты – клад,
Если я разыскал клад – тебя, не обижайся!
Я оттого проявил такую глупую дерзость,
Чтобы [потом] всякий раз хвастаться перед врагами[186].
Чтобы, как только язык мой помянет [твое] имя,
Глаза свидетельствовали о виденном[187].
315 Если я стал работником на дороге уважения к тебе,
О луна, то я пришел с мечом и саваном[188].
Только сама отруби мне ноги и голову,
Ведь я [принадлежу] этим рукам, не рукам других[189].
Ты вновь ведешь речь о разлуке,
Делай что хочешь, но этого не делай!»
В этот миг путь привел в город речи.
Она сказала: «Невозможно, поскольку нет времени!»[190]
Мы рассказали про кожи, а мясо осталось спрятанным,
Если мы останемся, то это так не останется[191].
Возлюбленная отвергает извинения влюбленного и выставляет ему на вид его увертки
320 В ответ ему та подруга раскрыла уста,
Мол, для нас – день, для тебя – ночь![192]
К затемняющим хитростям в суждении
Зачем ты прибегаешь перед зоркими?[193]
Все, что у тебя на сердце из ухищрений и секретов,
Нам открыто и ясно как день.
Если мы милостиво покрываем его,
Почему твоя дерзость переходит границы?[194]
Поучись у отца, ведь Адам, провинившись,
Охотно опустился на порог[195].
325 Когда он увидел того Знатока тайн,
Он встал на ноги, моля о прощении[196].
Уселся на пепелище печали,
Не прыгал, оправдываясь, с ветки на ветку[197].
Сказал: «Господи наш, мы обидели [себя]!» – и все,
Поскольку он увидел вокруг себя стражей[198].
Увидел стражей, сокрытых, как душа,
Копье у каждого – до небес[199].
Мол, берегись, пред Сулайманом будь муравьем,
Чтобы не пронзило тебя это копье![200]
330 Ни на миг не останавливайся нигде, кроме стоянки правды,