и он опять «выпадет» в глубокий обморок. Вероятно, до него только сейчас в полной мере дошла суть того, что он теперь должен будет сделать. Руки его дрожали, тонкие, как у женщины, пальцы были молитвенно сцеплены, сгорбленная фигура, истрепанная рубашка с манжетами, испачканными кровью и проступившими сквозь тончайшую ткань полосами, следами плетки, – все это не вызывало никаких чувств, кроме брезгливой жалости и презрения. Секретарь даже сплюнул. Ах, как этот «бог» из Содружества слаб! Ах, как вообще все эти «высокородия» слабы! Откуда же взялась эта басня о том, что они должны быть абсолютными повелителями? Однако, как приятно видеть раздавленного врага!
– Ладно. Ты сможешь сейчас отдыхать целый час, – сказал секретарь, упиваясь своим почти эйфорическим моральным превосходством. – Нам не выгодно, чтобы ты подох от слишком большого потока острых ощущений за прошедшую ночь. И не пытайся убить себя, твоя смерть означает – что и соплеменники твои погибнут тоже… Стража!
…Он не спешил, не мог отказать себе в удовольствии наблюдать, как полубесчувственного землянина бесцеремонно и грубо волокут к выходу.
– Точно тряпичная кукла в руках мальчишек-хулиганов. – с почти детским удовольствием отметил про себя он.
Земляне в пустеющем бальном дворце долго не задержались. Рассевшись во флаере, они двинулись к зданию посольства. Была половина пятого утра. Улицы были еще пусты и только случайный флаер пролетел навстречу, да ранний пешеход спешил куда-то по извилистым закоулкам. Флаер двигался совсем невысоко и медленно. Доминика даже задремала на заднем сидении, ее волнения и опасения окончательно улетучились тогда, когда она, садясь со всеми в машину, глянула на стоянку и не увидела серебристого флаера Эмиля.
– Конечно же улетел на «Удачу». – подумала она, пытаясь справиться с навалившейся усталостью и легким опьянением. – Насытился любовными приключениями и смылся. Вот так всегда, как будто ему правила не писаны! Впрочем, по-видимому, он вообще никогда никого не предупреждал о своих похождениях и ни перед кем не отчитывался о них. Таков уж характер, с этим ничего не поделаешь, как ни старайся. Как всегда, «вне зоны доступа».
Наконец появилось здание Посольства, и флаер приземлился. Утомленные и расслабленно-беспечные посланцы взошли по ступенькам большого мраморного крыльца и, вяло перекидываясь словами и опираясь друг на дружку, всей компанией «ввалились» в переднюю и обомлели: со всех сторон к ним подступили вооруженные люди в масках…
Уже через пять минут растерянных и испуганных землян, обшаренных с ног до головы, втолкнули в подвал все того же здания посольства. Все это проходило почти бесшумно, если не считать грубых окриков солдат. Удостоверившись, что все пленники на месте и никому не удалось незаметно скрыться, «захватчики» удалились, с грохотом захлопнув за собой массивную дверь. Послышалось звяканье старинных ключей и щелчок закрывающегося замка. В подземелье было сумрачно и сыро, и только робкие утренние лучи пробивались из трех узких, густо зарешеченных