бы невзначай жалуется мне на полное отсутствие вспомогательных «технических» средств и мечтает хотя бы о самом примитивном бытовом компьютере.
– Никой электроники! – отрезала Герцогиня. – Его рука ни должна касаться здесь ни одной подобной штуки. Он слишком хорошо разбирается в подобных технологиях! Кстати, проверьте повторно, не сохранилось ли у кого-нибудь из обслуги чего-нибудь этакого, «виртуального». Даже электронные часы, если таковые вдруг обнаружатся, срочно изымите и уничтожьте.
– Так точно, Ваше Величество. Проверю лично еще раз.
– Продолжай.
– Так вот, библиотечные занятия продолжаются до обеда. После обеда – час, полтора «отдыха». Обыкновенно это интеллектуальные игры с охранниками – всякие там шашки-шахматы-картишки и все такое прочее. Обычно этим они занимаются у источника. Да и я, чего греха таить, нет-нет, да и сыграю с ним в шахматы. Любопытные, я вам доложу, мы разыгрываем партии. Я в свое время не знал поражений в этой игре, а тут противник мне не по зубам. Юлит, поддается, наблюдает и даже иногда просто «издевается», строит умопомрачительные шахматные фантазии и выигрывает с минимальным перевесом…
– Ты как будто отвлекся, – заметила Герцогиня.
– Да, – врач смущенно опустил глаза. – Я остановился на отдыхе после обеда. За ним идут подвижные развлечения, требующие изрядной сноровки. Вот, конное поло – не исключение. Кстати, так прекрасно ездить на лошади он научился здесь. Вы, госпожа, удивлены? Он мне сам признался, что технические средства передвижения ему гораздо более привычны, нежели норовистое и гордое живое существо. Потом опять библиотека. Ужинает он поздно и вместе со стражей, вина не пьет совсем, предпочитая неалкогольные тоники. Так вот, вечер его тоже наполнен разнообразными занятиями типа рисования, похоже эта деятельная натура вообще не склонна к трате времени на «меланхолию». Полюбуйтесь.
Доктор открыл ящик стола и вынул лист с забавным шаржем и четкой красивой подписью внизу «Не обижайся на шутку»:
– Нарисовал меня карандашом, пока я обдумывал ход. Но это так, минутная забава. Теперь у нас имеются портреты всех обитателей замка без исключения. А вот кое-что посерьезнее. Над этим он трудился несколько вечеров.
Врач вынул из того же ящика лист побольше, где был изображен предзакатный кусок неба, скала-площадка, обрывающаяся в пропасть, на которой был виден каждый камушек, и трое гарцующих на конях всадников. Все это было до тончайших линий выписано красками почти до фотографического эффекта, но тем не менее не лишено художественного вкуса.
– Да, хорошо, – Герцогиня взяла рисунок, немного полюбовалась им и свернула в трубочку. – Ах, Эмилио, ты оказывается не только обольститель, но еще и художник… Ну а как у него отношения с женщинами?
– С женщинами? Со служанками, что ли? – переспросил доктор. – Он не имеет с ними никаких отношений.
– Что? Совсем никаких? –