традиционной медицины, а это весьма затратно. К счастью, друзья помогли найти работёнку, для которой не нужны сильные познания в магии – немного поколдовать над мышцами противника, и пока тот в растерянности из-за внезапных судорог вырубить его ударом укреплённого кулака, – Дан взмахнул рукой, наглядно подкрепляя описание.
– Уверен, что стоит называть друзьями людей, втянувших тебя в криминал?
– Они всего лишь предложили мне способ решения проблемы.
– Помогло?
– Спасти бабулю не получилось, но прожила она дольше, чем нам обещали изначально, так что да, это того стоило.
– Главное не забывай, что теперь ты по другую сторону.
– Не забуду, Алан не даст. На ближайшие три года я у него в рабстве.
– Ты так пренебрежительно относишься к любой официальной работе?
– К любой, на которой тебя держат шантажом.
– Ты мог отказаться.
– И отправиться за решётку? Нет, спасибо.
– Зато не придётся рисковать своей шкурой.
– Я не готов потратить впустую полжизни, – Дан поразмыслил, какой срок ему могут дать за его проступки, и самой реалистичной цифрой он видел двадцать лет.
– Ладно, дело твоё, только помни – никогда не поздно отказаться, всё-таки тюремное заключение лучше смерти.
– Учту.
Фрэнсис уже дважды обошла комнату, выискивая хоть что-то примечательное. Она надеялась, что эта небольшая экскурсия поможет ей лучше узнать парня, но в результате это только больше её запутало. Как правило жильё достаточно честно рассказывает о своём владельце: чем он живёт, какие книги читает, что любит есть на завтрак, от каких болезней страдает, за какую футбольную команду болеет. Ничто не характеризует педантичность сильнее, чем разложенные по цветовым гаммам футболки. Количество баночек в ванной напрямую зависит от любви к самому себе. А если подсмотреть в список дел на рабочем столе, то можно понять, какие цели преследует человек, и насколько успешен его путь. Квартира Дана больше походила на съёмное жильё. Здесь было всё, что нужно для жизни, но не более того. Как будто в любой момент парень мог закинуть свои вещи в рюкзак и навсегда покинуть это место. Изредка на глаза попадались обрывки личности, но сложить из них образ человека не получалось.
– Эта квартира принадлежит тебе? – уточнила Фрэнсис.
– Да, после смерти бабушки она перешла мне.
– Не думал, обустроить здесь всё под себя?
– Здесь итак всё под меня.
– Ты сам выбирал эти шторы? – девушка указала на льняные полотно бледно-персикового оттенка.
– Нет, они тут висели, кажется, ещё до моего рождения.
– Значит, в них нет тебя, как и во всей этой квартире. Она твоя только по бумажкам, на деле это жилище пожилой женщины, которая должна была покинуть мир живых, но всё ещё обитает в этих стенах.
– И какие шторы мне купить вместо этих?
– Какие захочешь, тебе ведь здесь жить.
За столько лет Дан привык каждое утро подходить к окну и распахивать