Репортёришка. Пишу статьи в дешёвую газетёнку. Не знаю даже, как так получилось. Я учился в педагогическом, и журналистика была для меня тогда чем-то вроде хобби. Я даже не заметил, как начал получать за это деньги, а закончив институт, стал профессионалом, втянулся. – Я задумчиво разглядывал солнечные блёстки на мутной воде. – Знаешь, кстати, у меня есть друг, Игорь, он тоже фотограф. Мы часто работаем вместе, и я постоянно поражаюсь его увлеченности, энергии, с которой он занимается своим делом. К сожалению, у меня такого нет. Я слишком часто ловлю себя на том, что ненавижу эту паршивую газетку, всех, кто в ней работает, включая себя, и, особенно, собственную писанину. – Я посмотрел в её сторону. – И каждое утро, просыпаясь, снова иду на работу…
Она подняла глаза, её взгляд поразил меня. Казалось, каждое моё слово отпечаталось у неё в сердце вопросами, которых я не задавал, и, казалось, она знает ответы на эти вопросы. Впрочем, может, всё это лишь привиделось мне. Я замолчал, а она едва заметно улыбнулась.
Несколько минут мы шли молча, и каждый был погружён в свои собственные мысли. Я думал о ней. Кто же она? Мы встретились всего час назад, даже не подозревая до этого о существовании друг друга, и вот я уже разоткровенничался, как мальчишка, забыв о том, что, скорее всего, ей наплевать на мою занудную болтовню. Но что, что же заставило меня сделать это? Вновь взглянув на неё, я понял – надежда. Та самая надежда, которая зачастую оказывается банальным самообманом, раня и опустошая. Я знал об этом, и всё же что-то притягивало меня к этой женщине, такой загадочной и знакомой одновременно.
Остановившись перед небольшой площадкой рядом с лестницей, ведшей вниз, она достала фотоаппарат и отрегулировала его.
– Сфотографируешь меня? – указав на кнопку, она протянула мне камеру.
Я взял в руки «Никон», чуть отступил назад. Она распустила волосы и облокотилась о парапет. Именно такой она запомнилась мне: густые волосы в естественном беспорядке рассыпавшиеся на плечи, спокойный взгляд, чуть строгий, взгляд прямо в сердце, и едва уловимая улыбка на губах. Я нажал на кнопку.
Небо покрылось пыльными тучами, время от времени скрывавшими солнце, когда мы вышли из парка и зашагали по мосту на противоположный берег.
– Брат был старше тебя? – неожиданно спросил я.
– Да. На пять лет…
Заметив, что уголки её губ слегка опустились, и на лбу показалась небольшая морщинка, я пожалел, что задал свой вопрос.
– У него было больное сердце, – продолжала она, – однажды он просто уснул и не проснулся. – Голос её дрогнул, и она опустила голову. – Глупо, да?
– Прости! – проклинал я себя, кусая губы.
Я чувствовал, что она смотрит на меня, но прятал глаза, как вдруг она взяла меня за руку. Я почувствовал её нежные хрупкие пальцы, гладкую кожу, ощутил тепло, заставившее меня вздрогнуть. Глядя в её глаза, мне захотелось что-то сказать, но я не мог понять, что именно. Впрочем, любые слова, наверное, были бы лишними. Не решаясь отпустить