Антон рванулся, оставив рукав куртки в убийственной пасти дога. Пес, злобно рыча и бешено мотая мордой из стороны в сторону, принялся тянуть рукав на себя. Антон сначала сопротивлялся, а потом сгруппировался и выскользнул из куртки ужом, оставив ее в зубах зверя.
Дог, казалось, только этого и ждал. Он с остервенением бросился рвать куртку зубами, в считанные секунды превратив её в кучу лохмотьев. Антон осторожно поднялся на ноги. Стараясь не делать резких движений, поднял рюкзак и попятился в сторону кустарника. Дог наблюдал за ним, стоя над остатками куртки, и, высунув язык, тяжело дышал.
В спину кольнули ветки можжевельника – пришлось остановиться. Пес медленно опустил на землю широкий круп, как бы давая понять, что человек ему больше не интересен. Антон медленно развернулся, раздвинул руками ветки и протиснулся на другую сторону зарослей. Дог не пошевелился.
“Главное не бежать, не проявлять страха”, – уговаривал он себя и шел, то и дело оглядываясь назад. Последний раз он увидел пса уже издалека, выйдя на освещенную электрическим светом дорожку. Ему показалось, что он уже не сидит, а лежит возле куртки, словно загнанная лошадь.
“Что это было? – думал Антон про себя, ускоряя шаг. – Почему собакен один, где его хозяйка? Он же меня чуть живьем не сожрал!”
Выйдя из парка он забежал на остановку. Арктический ветер пробирал до мозга костей, а похожий на ледяные иглы снег слепил глаза. Антон попытался согреться, забившись в угол и обхватив себя руками – бесполезно. Дрожь била все сильнее. Когда подъехала маршрутка, он запрыгнул в нее не взглянув на номер.
Немного отогревшись, понял, что едет не туда. Пришлось выходить не на своей остановке и бежать целый квартал, прячась по временам в парадных, и пугая своим видом случайных прохожих…
На свой второй этаж он поднялся с большим трудом: ноги стали чугунными, дыхание тяжелым и прерывистым, в глазах помутнело.
– Мама, я… – только и успел сказать Антон, переступив порог дома. Силы его оставили и он, схватившись за мать, медленно опустился на пол прихожей.
Последнее, что он увидел, перед тем как впасть в забытье, это склонившееся над ним испуганное лицо матери, вызывающей скорую по телефону.
Глава 19
Мрак. Скалистое ущелье. Красные всполохи пляшут по каменным уступам, едва достигая горных пиков, теряющихся в розовой дымке. Ее порождает раскаленная лава, ползущая по дну ущелья из одной кромешной тьмы в другую гигантским светящимся питоном.
Прислонившись спиной к горячему валуну, Антон сидит на каменистом берегу огненной реки в длинной, до колен, рубахе, гадая: откусит змей собственный хвост или нет? И если откусит, то станет короче или длиннее? Скорее всего, останется прежним: змеи удивительно пластичные твари. Проглатывая добычу – растягиваются. А значит шансов, что питон когда-нибудь сожрет самого себя целиком или проползет мимо, нет никаких. И удушающий жар, источаемый его огнедышащей тушей, тоже никогда не прекратится.
Антон вытер рукавом