за это время пронеслась целая ночь и даже яркий рассвет не потревожил туманные грёзы насланные медведицей.
Клёкот вернул обессиленного Джонса на просторы дикого запада. Орёл парил на мгновения рассекая широкими объятиями солнце. Солнце уже высоко. Генри моргнул и в миг хищная птица растворилась в слепом пятне отпечатанном на сетчатке и безмолвно испарилась на веки.
В бессознательности ему пригрезилась постепенно приближающаяся к родной планете меланхолично заблудшая чёрная вязка субстанция исполинских масштабов. Явственно осознавая грядущую погибель и поглощение всего живого на земле и всего духовного – он мигом ринулся к колоннам древнего храма желая взглянуть на прекрасное первый и последний раз в жизни, почувствовать величие и даже прикоснуться подушечками пальцев к вечному, перед тем, как всё живое предательски окажется поглощённым вязкой чернотой царства теней. Интуитивно он хотел взглянуть скорее на то, с чего началось всё значимое созданное великими людьми в этом мире и, что так и не удалось никому превзойти, то о чём он пьяным наслушался от сомнительных личностей на постоялом дворе с сомнительной репутацией.
После тотального «поглощения», или в последующем сне – Генри вдруг оказался на дне бесконечного колодца уходящего к самому центру земли вырытому древними прометеями, либо на дне неестественно глубокого озера. Вязкая жидкость проникая в лёгкие совсем не препятствовала дыханию и просвечивала изнутри. Он со дна поднял взгляд наверх и поплыл к показавшемуся просвету в конце тоннеля, к яркой рябящей точке. Свет то и дело заслоняли многочисленные утопленники. С великим трудом преодолев бесконечное расстояние, цепляясь за окаменевшие корни древних деревьев выпирающих из глинистых стен и пробираясь по распухшим трупам разрывающимся при лёгком касании – снизу, из глубины он разглядел склоняющиеся над поверхностью озера ивы, красноватое свечение неба и одно старое дряблое лицо…
Ранее, когда он бездумно работал и «уставал» ему вообще ничего никогда не снилось, спал он как убитый. Видимо лекции, полезные знакомства и безумные бравые похождения оставили свой след и впервые в жизни ум занялся действительно важным, помимо еды, имитации размножения и демонстрации маленькой власти в убогом обществе.
Обнаружив товарища спящим на посту – он неуважительно позволил себе разозлиться и разбудил старшего лёгким пинком сапога под зад.
– Это война, в которой нельзя победить, в принципе, как и любая другая война. Нужно вгрызаться в глотки до последнего. Ничто ничего не значит. Делай своё и «своё» обрастет историческими событиями. В противном случае – ты часть чужой истории или политики, – причмокивая прохрипел тот, протирая глаза грязными руками в чёрных перчатках без пальцев, затем очнувшись и сбросив остатки сна в бездну, добавил. – Завтракаем, как можно плотней и убираемся отсюда к чёртовой матери.
– Заснул! – вспылил Генри.
Фраза «чёртова матерь» показалась ему до ужаса жуткой,