даже если Рю Хельм что-то такое ужасное и сделал, но это не доказано, мы все еще должны проводить его как достойного члена сообщества. Иначе это дурно скажется на нашей репутации. Ты поймешь, когда повзрослеешь.
Мэтью сомневался, что такое когда-нибудь случится, но не стал затевать бесполезных споров.
Он подошел к ящику, в который сложили пепел и одежду. Кремировать здесь было как-то нечего. Мэтью положил руку на ящик, помялся и сказал.
– Мне очень жаль…
Он зажмурился. Перед глазами встала гигантская костяная масса и волна неестественно-зеленого проклятого пламени.
– Я не знаю, почему вы выбрали меня. Я не знаю, что вы делали той дурацкой ночью на той дурацкой крыше. Но я остаюсь жить в этом мире, и я… – он осекся и понизил голос, – буду по вам скучать.
Оставшись в доме один, Мэтью решил все каталогизировать. На случай, если опять обнаружится какой-нибудь ужасный артефакт, от которого нужно избавиться. Или, хуже того, неоплаченные счета.
Проще всего было с мебелью, постельным бельем и одеждой. В спальне буквально обнаружился шкаф с совершенно одинаковыми черными мантиями, и Мэтью решил его не трогать. Мало ли, вдруг самому придется потом донашивать, жизнь бывала тяжелой. Потом он разобрался с книгами, выписал название и автора каждой и обнаружил, что у половины сомнительная репутация. С другой стороны, чтобы сделать выводы ему не хватало компетенции. Вот, скажем, трактат Джона Раста о личах в доисторическую эпоху. Связан с запрещенными темами? Связан. А почитать, так научный труд почтенного археолога. Хочешь, используй его для изучения истории, а хочешь, пытайся разобраться в некромантии по обрывочной информации. Маги, как Мэтью выяснил за свою недолгую учебу, писали книги странные и неохотно делились в них полезными сведениями. Все самое важное они предпочитали передавать устно, от наставника ученику, таким образом повышая свою ценность как менторов. Немногочисленные утвержденные министерством магии учебники были написаны лет двести назад, когда их составители еще не разбрелись каждый в свой угол и не разучились делать что-то полезное вместе.
Покончив с книгами, Мэтью перешел к банкам с засушенными и заспиртованными ингредиентами. К счастью, у Хельма имелся детальный список с пометками о том, что заканчивается, а что можно без зазрений совести продать на волшебной барахолке и больше никогда не покупать в дом. К полудню дебет сошелся с кредитом за исключением одной большой банки. Мэтью достал ее из темного шкафа, поставил на стол и обошел по кругу. Внутри обнаружилась ящерица размером с ладонь со смешными выпученными глазками бусинками. Она колыхалась в какой-то жидкости, то ли спирте, то ли формалине.
– Да, – сказал Мэтью и постучал пальцем по стеклу, – не повезло тебе.
Ящерица вздрогнула, выстрелила языком в его руку и начала тонуть. Мэтью торопливо отвинтил крышку, чешуйчатая голова показалась над поверхностью и заорала:
– Мамочки!
– Мамочки! – Закричал в ответ Мэтью.
Ящерица прыгнула