врачу стала говорить, – рассказывала Джоконда, размазывая слезинки по осунувшемуся лицу. – А он что-то нёс про аллергическую реакцию. Потом, конечно, спохватились…
Алина пыталась объяснять про какие-то трасаминазы, дегидрогеназы, билирубин, но Костя перебил:
– Не трать время попусту. Что врачи говорят?
– Ничего. – Она всхлипнула. – Молчат. Я по глазам вижу, что дело совсем плохо.
– Ждите, – бросил он ставшую уже привычной фразу и направился прямиком к заведующему.
Как раз в кабинете сидел и лечащий врач, которого Костя успел запомнить в лицо, но не по имени-отчеству. Оба нещадно дымили, что заставило закашляться и сбило возможность говорить первым.
– Вот и наш благодетель прибыл, – прокомментировал визит заведующий отделением. – Здравствуйте, молодой человек. Прискорбно, но вынужден вас огорчить. Не спорю, вы сделали всё возможное и невозможное, чтобы спасти вашего друга. Мы тоже старались, как могли. Но бывает, что всё против нас.
– Что с ним?
– Произошла окклюзия сосудов, питающих печень. Отсюда – острейший некроз гепатоцитов. Инфаркт печени. Проще говоря, эта девочка Святогорова была права. У Платонова молниеносная печёночная недостаточность, можно сказать, уже в терминальной стадии. Гемодиализ тут мало помогает, пересадка органа невозможна. Изменения необратимы, и наши возможности исчерпаны. Честно говоря, это тот случай, когда просто не знаешь, что делать. В любую минуту может присоединиться сепсис или начаться внутреннее кровотечение.
– То есть?..
– Он умирает, – закончил врач. – Его печень погибла. А без печени, как и без сердца, человек жить не может. Вопрос самое большее нескольких дней.
– Он в сознании?
– Иногда приходит. Но оно всё равно спутанное.
Костя повернулся к двери. Кабинет стал холодным, бесстрастным существом, уничтожающим само тепло жизни. Даже уходящий к потолку дым от сигарет не развеивал ощущение твёрдого кристально-чистого льда, выстилавшего комнату вместо полустёртого линолеума. Зима родилась, когда прозвучало слово «умирает».
– Можете с ним посидеть, если хотите, – прозвучало вслед. – Пожалуй, лучше сделать это прямо сейчас.
Сверчок заметил приоткрытость двери и понял, что увидит за ней Алину, которая всё слышала. Зачем она пошла? Возможно, раньше ей никто не сказал окончательных слов? Ну да, врачи промолчали. Не озвучили свой вердикт.
– Не здесь.
Джоконда шла за ним, словно лунатик. Идти-то, в общем, недалеко. Удалиться от холодного кабинета, приблизиться к палате. Зайти?
– Ты пойдёшь?
Её волновал тот же вопрос.
– А ты когда была?
– Вчера. Вечером. Но он не приходил в себя. Вроде спит – и в то же время не спит. Так и лежит в этом саркофаге открытом… Врачи говорят – так лучше. А я теперь, как дура, думаю, что примета плохая в такой вот гроб ложиться. Мы с Таней сначала смеялись, что спим как вампирши, а потом перестали залезать.
Костя