Проклятая сырость заставляла кутаться в плащ и ежиться. Аркус родился в гораздо более северной стране, но трескучие морозы были гораздо менее раздражающими, чем эта вездесущая сырость и туманы. Проклятые туманы. Охотнику сначала даже нравилась таинственность, которую придавали этим землям чересчур частые, если не сказать постоянные, туманы. За несколько месяцев своего пребывания в Сироке Аркус запомнил не больше десятка дней, когда не было пасмурно. Сегодня был не из таких дней. Туман плотной завесой опустился на город.
Аркус шел быстро, низко опустив капюшон и спрятав руки в карманы. До таверны оставалось идти недолго. Он уже чувствовал запах сусла, доносящийся из стоящей рядом с заведением Вилли пивоварни. Миновав последний переулок, наконец Аркус подошел к крыльцу с заветной вывеской.
Внутри было на удивление безлюдно. Пара, судя по мантиям, преподавателей академии сидела у окна, склонившись над какими-то бумагами. Еще троих посетителей Аркус знал как завсегдатаев заведения.
Охотник подошел к трактирской. Старина Вилли что-то считал на клочке пергамента.
– Привет, Вилли.
– Здорова, Фогриппер, – тавернщик не поднял голову от кривых строчек. – Где пропадал?
– В Хиллсбро, – спокойно соврал охотник. – Небольшое дело улаживал.
– А тут тебя люди Фарглума разыскивали.
– Эва как. – Аркус забрался на стул. – Что хотели, не сказали?
– Не-а. – Вилли послюнявил карандаш. – Я-то и не спрашивал.
– Понимаю. Что нового слышно?
– Цехмастер Кейн из Кросстауна помер.
– А кто это? – Аркус невозмутимо смотрел на лысину тавернщика.
– Да тамошний богатей. Полторы дюжины гильдий в Кросстауне ему принадлежат. Точнее принадлежали. Пол-Сирока ломанулось туда. Надеются за бесценок цех какой урвать или площадь.
– Миром правит капитал, Вилли. – Аркус бросил плащ рядом на стул. – Плесни пива. Кох заходил?
– Шутишь? – тавернщик оторвал взгляд от записей. – Без тебя этому слюнтяю тут крышка, Аркус. Парни его не трогают, только потому, что ты умника привечаешь. Тут таких не шибко-то жалуют.
– Ну, видел я преступников и посерьезнее, чем местные парни. Галберт все еще злится на меня?
– Он тебя рано или поздно пырнет, Аркус, ты не думай, что тебе это так с рук сойдет. – Вилли поставил перед Аркусом глиняную кружку с пенным. – К тому же у него родич в ратуше вместе с мэром сидит.
– Жду не дождусь. Ты мне лучше скажи, кто такая мадам Рабоне?
– Да баба какая-то из богатенького района. Говорят эльфийка она или полуэльфийка. Сам я ее никогда не видел. Салон женский держит вроде, стишки какие-то издает. Говорят, половина мужиков оттуда, – тавернщик показал пальцем вверх, – и даже мэр перед ней пресмыкаются.
– А что у нее? Гильдия или крупный счет в банке?
– Да мне-то почем знать? Но в городе ее действительно любят. Прислужник ейный, Ригард или Рихарт, частенько