евреев, они пользуются одинаковой славой с текстом самого Каро.
В современных изданиях, дополнения эти означаются словом «Хага», т. е. «Примечание» (или скобками), и для отличия печатаются мелким шрифтом.
Предисловие рабби Моисея Иссерлеса гласит: «После того, как автор «Беф Иозефа» и «Шулхан-Аруха», мудрец, стоящий превыше пророков, освежевав весь свой избранный скот, приготовил роскошный стол для всякого, но и никому решительно не оставил места, где бы можно было сделать нечто сверх того, что уже совершено им самим, – разве за исключением таких исследований об изречениях позднейших учителей или же разысканий об оттенках обычаев, которые получили право гражданства в этой стране (Польше), – то, дерзнув явиться после него, я могу только разостлать свою скатерть на его заранее изготовленном столе, единственно для того, чтобы поднести людям лишь некоторые, наиболее ценные фрукты и особо любимые ими сладости. Необходимо заметить еще, что стола, накрытого им перед Господом, Иосиф Каро не готовил для людей, живущих в этой стране, ибо здесь многие обычаи не таковы, как он их описывает. Давно поучали наши благословенной памяти раввины: «Не живи по общим правилам и не руководствуйся без понимания даже тем, где сверх правил указаны исключения». Насколько же менее вразумительны многие общие предписания, которые вышеупомянутый гаон составил лично от себя или же слепо подчиняясь Алъфази и Рамбаму, не взирая на то, что многие из позднейших учителей восстают против них. В его произведениях мы находим много таких вещей, которые отнюдь не согласуются с источниками мудрецов, воду которых мы пьем. Утверждая это, мы имеем в виду важные правовые кодексы, распространенные среди жителей Германии; эти кодексы издревле всем нам служили спутниками, по ним же именно постановляли свои решения и наши предки. Таковы: Ор цару'а, Мордехаи, Ашери, Зефер мицвоф гадол, Зефер мицвоф катон и Хагахоф Маймон; все они обоснованы на тексте Тозе-фофа и речениях великих раввинов Франции, прямыми потомками которых мы ныне являемся. Об этом я трактовал подробнее в предисловии к моей книге, где спорил с гаоном Каро о сомнительных пунктах. Принимая же во внимание, что слова его в Шулхан-Арухе изложены в таком смысле, будто они идут от самого Моисея, как сей последний услышал их из уст Иеговы, трудно не опасаться, чтобы ученики, которые явятся после него, не стали пить его речей, уже ничего не различая, и, благодаря этому, не уничтожились бы все обычаи целых-стран. Между тем, наши раввины поучали неоднократно, что во многих отношениях есть разница между восточными и западными (евреями) и что если так было у отдаленных предков, то у поколений новейших это различие должно быть еще осязательнее. Поэтому я счел за благо повсюду, где не согласен со словами Каро, прибавить на полях мнения позднейших (ученых) с целью обратить внимание учеников на то, что его мнения спорны. Независимо от сего, всякий раз, когда мне было известно, что обычай не таков, как его описывает Каро, я наводил точную справку и, разузнав истину, излагал ее сбоку его текста.
Хотя