мглу? И как я так вот к людям скайт-ши приведу?
– Ага – утром разлепишь глаза, а она обернулась уж жабой или ланью! – поддакнул насмешливо Мабон.
– Или хуже – змеёй… – фыркнул Лойх.
– Да все лани спустя двадцать лет так змеёй обернутся!
Дайдрэ скрипнул зубами.
– Стал нести я чего-то и пятиться прочь, дабы вырваться вон из их круга. Не чинили они мне препон, только тяжко вздыхали. А она так смотрела с тоской, и безмолвно рыдала – словно в могилу живой я ложил её в землю…
Стали они уходить за старухой вослед – точно тени, неся за собою дрова. И она уходила в толпе, на меня озираясь, пока не исчезла совсем. А я шага за ней не ступил даже вслед, не сумел…
Дайдрэ допил из кувшина последние капли вина, отшвырнув пустой жбан в руки Мабона.
– Сам не свой возвратился я в селище – и о том ни с единой душой вот досель не обмолвился… С той поры её взгляд так в глазах и стоит как влитой – нет покоя. Год назад я был где-то в союзных уделах, и на торжище вдруг увидал вдали женщину с мужем и малыми детками – как она, как две капли воды с лица эта Маайрин из Эйле… А быть может она то и есть – и другой кто-то год спустя был у той ноддфы, кто решительней был и забрал эту деву к живым… но не я.
Нет – не стану уж врать землякам – бабы были со мной и потом, уд не высох. Только с каждой с тех пор всё не то… в каждой словно её всякий раз я там вижу. Был у разных я зрящих, кто в силах избавить от мук – серебра за труды их отдал все пять кошелей. Кололи иголками веки и рот мне, шептали, поили отварами – тщетно. Видно вот однолюб я с тех пор, ни о ком кроме той уж не в силах помыслить, дурак. Ты вот, из Килэйд – любил кого?
– Ага – много раз… – тот, голодный как волк после бегства из плена, уминал уже пятый кусок солонины, хрустя на зубах сочным луком.
– А такое бывало с тобой?
– Охрани меня Трое! – Аррэйнэ отмахнулся рукой, – на тебя глядя так – лучше уж не любить вообще, чем вот так вот…
– Во-во… – Дайдрэ тяжко вздохнул, – понёс меня Шщар в эту чащу проклятую…
– Да где был ты тогда? За Глеанлох, где место есть мрачное возле Рябиновой Кручи?
– Нет – не в наших краях… Ведь супруга у Конлойха родом из Донег. Было это у них, на востоке владений.
Тадиг, доселе молчавший, поднял с седла голову.
– Возле Бурого Камня быть может?
– Ага, точно! А ты сам откуда то знаешь?
– Да отец мне рассказывал как-то историю – про место то возле святилища… – Тадиг обратно улёгся башкой на седло.
– Да ты выдумал всё это, Дайдрэ! Святилище в том городище не в чаще – и рощи там нет никакой! Перепил ты наверное в Самайнэ! – вмешался тут Мабон.
– В Клох-а-дон есть иное святилище – старше. Не то, что построил владетель наш Коннал до Распри ещё, а другое – в лесу, где древнейшая роща Ард-Брена, – ответил им Аррэйнэ, – я-то был там, и тоже слыхал про него разных слухов от тамошних жителей. Говорят, те приходят порой по ночам, и…
– Ну известно – там в Эйле воротам и быть, место точно дурное! – перебил его