быстро нашёл свободную лавку и столик. Усадив Акме, засуетился вокруг неё, заказал ей всё, что она хотела, и уселся напротив. Лорен неподалёку беседовал со своим знакомым и посматривал на Акме.
– Вам нехорошо? – осведомился Селим, более не раздражая и не смущая её слишком вольными манерами.– Если вам угодно, я отведу вас домой.
– Чудесный вечер,– с нажимом ответила Акме.– Я отдышусь и вновь присоединюсь к танцующим. А вы не обращайте внимания на мою усталость, веселитесь.
Селим снова напустил на себя оскорблённый вид и проговорил низким голосом:
– И опять вы отсылаете меня. Я привёл вас сюда – и не отойду ни на шаг. Вы привлекаете внимание посторонних.
– Вам это не нравится? – с затаённой улыбкой спросила Акме, задумав слегка пофлиртовать и картинно подняв к нему свои умопомрачительные карие глаза.
– Нет. Но мне нравится, как вы флиртуете со мной.
Девушка не смутилась. Она засмеялась, сделала ещё несколько глотков холодной яблочной воды, со стуком поставила пиалу на стол, резко поднялась на ноги и, протянув руку мрачному Селиму, с лёгкой улыбкой произнесла:
– Пойдёмте. Но после не жалуйтесь на боль в ногах.
– Не в моём характере жаловаться! – ответил Селим, взял Акме за руку, и девушка повела его к танцующим, где тотчас влилась в ритм тарантеллы и закружилась со своим спутником в зажигательном веселье.
Танцующие то водили хороводы, то вновь разбивались на пары и кружились… кружились… кружились в вихре огней, потоке бесконечной музыки, грохоте смеха и радости. Музыка и сияющее лицо Селима уводили мысли Акме всё дальше от былых тревог. Был ли то медленный грустный танец, или подвижный и веселый, девушка перестала думать о том, что время шло, и дома её ждал дядя. Ей так нравилось здесь, в компании этого привлекательного карнеоласца.
Когда старые часы на площади пробили без четверти одиннадцать, Акме поискала глазами Лорена и удивилась: рядом с братом появилась девушка. Её густые пшеничного цвета волосы были убраны в простую прическу, украшенную красной лентой. На ней нарядное платье. Миловидное лицо горело не то гневом, не то обожанием. Она напирала на Лорена и что-то тихо и страстно говорила ему. Её брат же глядел на неё с ледяным презрением и посматривал по сторонам, вероятно, беспокоясь, что их разговор услышат.
Когда она повысила голос, люди, стоявшие неподалёку, начали оглядываться на эту пару. Через минуту тихой словесной перепалки девушка начала выкрикивать угрозы, часть из которых донеслась до Акме:
– …Я приду к твоему дяде и всё ему расскажу!.. Он выслушает меня, ему не нужен скандал!..
Лорен схватил её за локоть и, должно быть, сжал так, что та позеленела. Он тихо прорычал ей несколько слов, девица фыркнула, вырвала руку и скрылась в толпе.
Акме извинилась перед Селимом и направилась к брату.
– Лорен…– тихо позвала она.– Что хотела эта девушка?
– Ничего! – рявкнул он, развернулся и направился к шумной таверне с целой толпой развеселившихся подвыпивших