и заниматься чем-то таким, что тебе реально понадобится в жизни. Только так можно преуспеть.
Артенский сделал вид, что пропустил слова о саморазвитии, и уточнил:
– Ты все-таки уволишься?
– Да. Я думаю еще две недели поработать: чисто чтобы заработать побольше денег. А потом, где-то после 20-го числа, уволюсь.
– Такая точность… – усмехнулся Марк.
– Ну да, – улыбнулся в ответ Саша. – Кстати… – он достал телефон и открыл на нем календарь. – Вот, 22 мая! Почему бы и нет?
– Ты уволишься 22 мая?
– Да. Это будет мой последний день.
– Что ж, ну хотя бы месяц получится… – не без сожаления произнес Марк. – А ты прямо точно хочешь уйти?
– Да.
– Может, все-таки нет? – полушутя попробовал предложить Марк.
– Так а какой смысл оставаться? Зарплата гораздо ниже среднего по рынку, и, чтобы заработать нормально, нужно работать вообще каждый день по двенадцать часов, – это при хорошей погоде.
– Кстати, нам теперь так и ставят.
– Да, реально. Но это наверняка временно. Вот если пойдет дождь – опять сократят смены. Даже летом, когда будет тепло, вряд ли в будние дни всем поставят по двенадцать часов. Гостей же не будет так много.
– Наверно. Хотя мне обещали…
– Да-да, обещали. Я уже понял, как здесь обещают, – при этих словах оба кивнули, потому что с некоторыми вещами невозможно было спорить. – И опять же любая работа, которая поможет тебе развиваться, даже с такой же зарплатой, как здесь, будет лучше. Потому что ты получишь опыт, который пригодится тебе в будущем. А здесь ты просто работаешь физически, получаешь чертовски мало и не имеешь никакого развития. Вот и весь «Френч Фрайз».
Таковы были суждения Саши о работе на УМЦ в начале мая.
А после праздников, как и предупреждал Кротов, погода снова на несколько дней ухудшилась. Гостей, впрочем, все равно уже было больше, чем ранней весной, дожди спугнули не всех, – но и сотрудников, как мы говорили, заметно прибавилось. Поэтому менеджерам все равно приходилось корректировать расписание на ходу.
В один из таких дней состоялся памятный для Артенского разговор на троих с Сашей и Абдуллой, когда все трое работали на прилавке. Гостей почти не было, Кресцев, управлявший сменой, отпустил половину персонала домой, перевел Абдуллу с заготовок на кассу – и под вечер на передней линии остались как раз обозначенные три человека.
Марка удивил расслабленный вид Абдуллы, который стоял, снова незаправленный, опершись на кассовый ящик, легонько покачивался, теребил в руках какой-то купон, – а потом стал внезапно рассказывать о своих предыдущих ресторанах. Настроение его при этом было на удивление приподнятым, он часто играл улыбкой на лице – и она сейчас вовсе не выглядела такой уж страшной.
– Саша, че ты, давно работаешь? – кажется, только в этот день он, наконец, узнал, как зовут друга Марка: сотрудников