Ярослава, ваше сиятельство.
Князь встретил дочь на пороге со словами:
– Какая ты у меня красавица, Ярослава! – чем привел ее в страшное замешательство.
– Случилось что, отец? – удивленно вскинув брови, спросила она.
– Не случилось. Но думаю, все сложится прекрасно.
– Вы говорите загадками.
– Присядь. Речь пойдет о тебе.
– Вроде я не провинилась, не успела еще, – попыталась шуткой снять напряжение Ярослава.
– Не перебивай. Ишь, моду взяла! – напустил на себя строгость князь. – Разговор для меня непростой, – до хрипотцы понизил голос Никита. – И Александры рядом нет.
– Да что ж вы меня пугаете так?
Последнюю фразу Никита Сергеевич пропустил мимо ушей, с бешеной скоростью прокручивая в голове слова, с каких следовало приступить к мучительному, но необходимому разговору.
– Ты выросла, дочь. Мне трудно это принять – я еще помню ни с чем не сравнимый запах новорожденного дитя, когда принял тебя из рук повитухи. Александра наотрез отказалась рожать под присмотром доктора, «безмозглого англичанишки», потребовала привезти из деревни Ефросинью, известную повитуху. Говорили, у нее ни одна женщина не померла при родах. Может, и придумки это. Только Александра двое суток терзалась по вине того доктора, который считал, что такова женская участь муки переносить, но разродилась-таки здоровой девочкой. Я был страшно горд и счастлив. И не было тогда на свете ничего, дороже вас.
Мы всем сердцем желали ребенка и отдали своему первенцу самое лучшее, что в нас есть. И вот передо мной прекрасная молодая женщина. Умная, гордая, искренняя, живая.
– Добавь, своенравная, – смахнув слезу умиления, прошептала Ярослава.
И вновь Никита Сергеевич не отреагировал на слова дочери, поглощенный желанием донести до нее свое решение, не вызвав бури протеста.
– Женщина не может быть одинокой. Такая она беззащитна да и несчастна. Муж – это тот, кто тебе нужен, – наконец произнес он ненавистное слово.
Князь настороженно взирал на старшую дочь, не в силах предугадать ее реакции. Будет кричать, рыдать, заламывая руки? Нет – не в характере слезами умываться. Вскачет на коня и умчится, куда глаза глядят? Нет – не в деревне.
– Зачем мне муж, когда у меня есть вы, отец? Лучшего защитника не сыскать, – с робким смехом заметила Ярослава, перебив его размышления и пытливо заглядывая в глаза. – Раньше, папенька, вы не особо жаловали ухажеров, а ныне избавиться надумали от меня, – заискивающе проворковала она.
– Между прочим, мое дорогое дитя, тебе уже почти двадцать. Самое время замуж идти, – Никита Сергеевич пообещал себе не поддаваться ни на какие хитрые уловки дочери и довести объяснение до конца.
– Вы, ваше сиятельство, я смотрю, решительно настроены. Е сиятельство с вами согласно, полагаю? – Ярослава поднялась с глубокого кресла и скрестила руки на груди – знак, предвещающий бурю. – О моих желаниях никто не удосужился и спросить.
– Ваш