я сама.
– Мне нужно смыть грязь, прежде чем удалить занозу. А вам стоит поберечь руку, – не поднимая головы, женщина ухватила мою ногу за щиколотку и приподняла, чтобы рассмотреть стопу. – Прошу: сидите смирно, – последние слова она произнесла с такой же интонацией, с какой отчитывала свою внучку. К тому же моё сопротивление привлекло внимание всех присутствующих в комнате. И хотя было не по себе – ни одной служанке в поместье не позволялось заниматься моим купанием, последним, кто меня мыл, была моя мама, поэтому заботливые касания Такессы напомнили о ней – я смиренно позволила лекарю заниматься моей ногой.
Замерший на пороге хозяин гостиницы склонился в почтительном поклоне и обратился к старшему офицеру:
– Господин, вам что-то ещё требуется?
– Можешь идти, – вместо сидящего в кресле ответил Ирош.
Мужчина провёл рукой по коротенькой бородке, ещё ниже опустил голову и поторопился прочь. Как только дверь за ним закрылась, подал голос старший офицер:
– Выдвигайтесь в путь первыми. Я нагоню вас позже.
– Но… – Ирош неодобрительно нахмурив темные брови шагнул вперёд, однако хватило одного взгляда командира, чтобы он умолк.
– Грузите тело Макира в повозку и отправляйтесь. Это приказ, если ты не понял с первого раза.
– Я отправлю остальных, а сам останусь. – Ирош на удивление продолжил перечить.
– Разве я разрешил тебе остаться?
Я боялась шевельнуться, пока два офицера прожигали друг друга упрямыми взглядами. В комнате сгустилось вязкое напряжение. Разве что Такесса не ощущала никакого дискомфорта и, закончив смывать грязь с моей ноги и достав из сумки длинные тонкие щипцы, принялась сосредоточенно извлекать занозу.
– Но я не могу оставить тебя одного, – как будто признаваясь в некой слабости, Ирош тяжело вздохнул.
– Те двое, кто отправился в погоню, останутся со мной, – напомнил старший, потерев переносицу. – Я хочу, чтобы ты сейчас беспокоился о том, как как можно скорее доставить Макира к его семье. Это наш первоочередной долг. Поэтому заканчивай бессмысленный спор.
Ирош сжал губы, его желваки задвигались, но он больше ничего не возразил, лишь кивнул и развернулся, чтобы выйти. Однако перед уходом его хмурый взгляд задержался на мне, в этот раз к озадаченности в серых глазах примешалось недовольство. Словно я была причиной всех его невзгод.
– Ой! – пискнула я от резкой боли в стопе и посмотрела на длинную тонкую щепку, зажатую в щипцах Такессы.
– Ну вот и всё, – успокаивающим голосом заверила она и принялась накладывать повязку с мазью.
Офицер поднялся из кресла и, сложив руки за спиной, отвернулся к окну. Виной была его высокая широкоплечая фигура или давящая сила обладаемой им власти, а может и то и другое вместе, но комната мне вдруг показалась маленькой. Я желала как можно быстрее покинуть её тесное пространство. Однако уйти без моего кинжала не могла.
В дверь в очередной раз постучали.
– Входите, – не оборачиваясь