загадка, но сладости пахнут так аппетитно! Кто эта Незабудка, эта мягкая и нежная девушка, вызванная к жизни заклинаниями кондитерши?.. Имя, которым она ее окрестила, неожиданно и странно и переворачивает все представление о Корнелии. Нелла вспоминает слова, брошенные горничной в первое утро, когда речь зашла про Отто-Тута: «Он считает прозвища глупыми, а мне нравится».
Пирожные завернуты в дорогую бумагу: алую, индиго, травяную и облакотную. Корнелия бросает на Ханну многозначительный взгляд и слегка наклоняет голову – знак, который ее подруга ловит на лету.
– Пожалуйста! Вы вольны смотреть все, что нравится!
Нелла послушно бредет по лавке, любуясь вафлями, пряным печеньем, коричным и шоколадным сиропами, апельсиновыми и лимонными кексами и булочками с цукатами. Глядя сквозь арку на Арнуда, который никак не может вытряхнуть из формы остывшие сладости, она прислушивается к приглушенным голосам.
– Франс и Агнес Мерманс хотели, чтобы его продавал именно хозяин. Они знают, какие у него связи за границей. И госпожа Марин это поощряет, хотя ненавидит сахар. К тому же это их сахар.
– Они все могут хорошо заработать.
Корнелия фыркает:
– Могут. Но я думаю, дело в другом.
Ханна игнорирует последнее замечание, больше интересуясь практической стороной вопроса.
– А почему не продать здесь? Гильдии нет, и эти негодяи вытворяют что вздумается: столько сахара мешают с мукой, мелом и бог знает чем еще! Пекарям и кондитерам на улице Булочников и Нес хороший сахар совсем бы не помешал.
Арнуд громко чертыхается, наконец справившись с противнем.
Ханна идет за прилавок и возвращается с небольшим свертком.
– Угощайтесь!
Нелла, смущаясь под ее жалостливым взглядом, разворачивает бумагу и обнаруживает внутри жареный шарик, обвалянный в сахаре и корице.
– Спасибо. – Она вновь переводит взгляд на Арнуда, который разжигает печь, и притворяется, что ее внимание полностью поглощено тучным кондитером.
– Ханна, по-моему, опять началось, – шепчет Корнелия.
– В прошлый раз ты не могла сказать наверняка.
– Знаю, но…
– Ничего не поделаешь, Незабудка. Будь тише воды ниже травы, как нас учили.
– Хан, если бы только…
– Ш-ш, вот, возьми. Остатки.
Нелла оборачивается и едва успевает заметить, как из рук Ханны в карман Корнелии быстро переходит какой-то кулек.
– Мне пора, – встает Корнелия. – Нам еще надо на Калверстрат.
Она делает ударение на последнем слове, и по ее лицу пробегает тень.
Ханна сжимает ей руку.
– Пни ту дверь и за меня! Мои пять минут закончились, надо помочь Арнуду. Такой грохот, что можно подумать, он там броню кует!
Они вновь оказываются на улице, и Корнелия прибавляет шаг.
– Кто эта Ханна? Почему она называет тебя Незабудкой? И зачем пинать какую-то дверь?
Корнелия угрюмо молчит. Разговор с Ханной неожиданно нагнал на нее уныние.
Калверстрат – длинная оживленная торговая улица в стороне от канала.