заказал рюмку коньяка.
– А теперь, мальчик мой, – экспансивно объявил он, осушив большой широкобедрый бокал, – у нас остается время только на то, чтобы переодеться. И вперед – на скачки!
Огромное и безвкусное здание Дворца промышленности было выстроено на Елисейских Полях специально для Всемирной выставки 1855 года и представляло собой чудовищное нагромождение статуй, гипсовых карнизов и колоннад. Дабы оправдать существование подобного монстра, власти города поспешили найти постройке достойное применение, приспособив его для проведения Салона картин и скульптуры французских живописцев, или просто Салона – большого светского события и вожделенной мечты тысяч художников. Здесь также проводились выставки скота, благотворительные распродажи, патриотические собрания и, наконец, очень престижный конный турнир «Конкур-иппик».
– Внимательно наблюдай, как всадники берут препятствия, – наставлял граф Анри, когда они оказались в просторном зале с огромными окнами во всю стену, приспособленном под арену, и направились к ложе, зарезервированной специально для членов Жокейского клуба. – На наездника можно выучиться, а вот дар преодоления препятствий на коне дается человеку от рождения. Гляди, как они подаются вперед, когда направляют лошадь на препятствие!
Они заняли места в ложе, и граф начал настраивать бинокль.
– Это целое искусство. Нужно уметь помогать лошади, как бы самому поднимать и переносить ее через препятствие. Однажды я заключил пари, что смогу на своей Жуно перемахнуть через фиакр, и, ей-богу, мне это удалось!
Тут он внезапно замолчал, увидев в бинокль привлекательную даму, одиноко сидящую в ложе напротив, по другую сторону арены.
– Ты посиди здесь, – заторопился граф, – а мне нужно сходить проведать нескольких друзей. – Он огляделся и окликнул невысокого пожилого толстяка из первого ряда, что-то увлеченно зарисовывавшего в блокноте. – Господин Пренсто! Будьте так любезны, приглядите, пожалуйста…
Старик даже не обернулся, и тогда граф позволил себе повысить голос:
– Эй, господин Пренсто! Будьте любезны… – Он раздраженно передернул плечами. – Черт побери! Глух, как пень! Вот что, Анри, иди сядь рядом с ним, но говорить даже не пытайся. Помимо всего прочего он еще и немой. Вон, посмотри, как он рисует. Этот старик замечательно изображает лошадей. Именно поэтому мы разрешаем ему сидеть в ложе клуба. А я зайду за тобой по окончании турнира.
Господин Пренсто приветствовал Анри радушным кивком. По всей видимости, старик не был избалован общением и был рад любой компании. Первым делом он протянул Анри блокнот с карандашными зарисовками лошадей, и вскоре они уже ощущали себя старыми знакомыми, бойко общаясь на языке улыбок и жестов.
Для Анри это был незабываемый день: духовой оркестр играл бравурные марши, лошади грациозно брали препятствия, шли рысью и галопом. А когда судьи вручали жокеям серебряные кубки и прикрепляли розетки из ленточек лошадям на уздечки, зал гремел аплодисментами. Старый художник продолжал невозмутимо