глазами монстра. Рядом с ним стояла толстая женщина из картины, только теперь она стала ещё более пугающей. На её голове появились огромные рога. Длинный хвост, словно опасная змея, шевелился у её ног. Щёки блестели, измазанные кровью. А ещё у неё были ужасающие клыки, которыми она щёлкала.
– Я сожру тебя, – зашипела женщина, и он тут же проснулся.
Адольф предпочёл забыть это жуткое детское воспоминание, но сейчас имя Роберт заставило его всё вспомнить. Он не понимал, связана ли детская страшилка, рассказанная матерью, с этой пьесой. Но одно знал точно: ничего нельзя исключать. Слишком много странных вещей происходило в последнее время.
Начались регулярные репетиции, все актёры были уже набраны, даже бутафор приступил к разработке декорации. И вначале всё складывалось хорошо. Актёры, казалось, были подобраны идеально, порноактриса играла восхитительно. Проблемы начались, когда после множества читок пришлось заучивать реплики. Стоило только отобрать листы с диалогами, как оказалось, что Эмилия не умеет запоминать большой текст. Она постоянно забывала, что должна сказать в той или иной сцене, что было неудивительно, ведь в порно и заучивать особо ничего не нужно, до длинных театральных диалогов там далеко. Это быстро начало всех раздражать, особенно режиссёра, который изначально очень хорошо к ней относился и в многочисленных интервью говорил, что Эмилия Ланге просто рождена для этой роли. Менять актрису было нельзя, слишком большая шумиха поднялась вокруг спектакля. Поэтому необходимо было срочно что-то делать. И в голове Брауна родился один план, настолько безумный и ужасный, что в любой другой ситуации он бы не стал и пытаться. Но на кону стояло уже слишком многое.
Как-то после очередной ужасной репетиции Адольф подошёл к Эмилии.
– Я могу помочь тебе с запоминанием текста, – сказал он.
– И как ты мне поможешь? – со злостью в голосе спросила она. – Я в школе ни один стих не могла рассказать наизусть. Вообще не знаю, зачем я согласилась на эту роль. Мне нужно сниматься в кино, а не в театре выступать. Вот там отыграл один дубль, и всё, потом поправят на монтаже. Играть без перерыва невозможно.
– Возможно, – настаивал Браун. – Есть один действенный метод, просто поверь мне. Давай вечером я заеду за тобой, и уже завтра ты сможешь всю пьесу рассказать наизусть.
– А если не смогу, ты снимешься в гей-порно, – коварно ухмыльнувшись, заявила Эмилия.
– Договорились, только у меня слишком маленький член для порнухи.
У Брауна был один знакомый, которого звали Вилли Кох – редкостный мудак, который не пропускал ни одной юбки. За это его и погнали из театра, так как он домогался всех актрис, с которыми ему доводилось играть. Но был у этого мудака один редкий талант – просто феноменальная память. Стоило ему раз прочитать пьесу, и он знал реплики сразу всех персонажей. Именно поэтому Адольф решил ему позвонить.
– У меня есть к тебе дело, – начал Браун. – Ты наверняка знаешь, что я играю