бы здорово, – ответила я.
За исключением Даниэля и моего отца Рэя, пообещавшего бабушке хранить тайну, больше никто из нашей прошлой жизни не мог отследить наши перемещения. Но бабушка все равно жила в страхе. Шли годы, но я не могла понять, почему это было так важно для нее: ведь не проходило и недели, чтобы бабушка не напоминала мне о моем обещании никогда никому не рассказывать о случившемся, не раскрывать наших прежних имен.
«Это наш с тобой секрет, – повторяла бабушка. – И мы унесем его в могилу». Тут я сразу же представляла себя мертвой, как в песне «Черная вуаль», и начинала трястись от страха.
Унести с собой в могилу. Как воспринимала такие слова десятилетняя девочка? Тем не менее они были мантрой, прошедшей через все мое детство. Никто не должен знать, кто ты. Пообещай мне. Ты унесешь эту тайну с собой в могилу.
Мне снились кошмары про то, что будет, если вся правда о нас выйдет наружу.
В те годы бабушка работала сразу в нескольких местах. Ведь мы не могли получить социальные карточки, поэтому бабушка либо устраивалась по знакомству, либо подрабатывала там, где социальной карточки не спрашивали. Например, она сидела с чужими детьми.
Мне было восемнадцать. Я только окончила школу, и вдруг у бабушки обнаружили рак в четвертой стадии. Все-таки все эти выкуренные ею пачки «Мальборо» догнали ее.
Все лето я ухаживала за бабушкой. Последнюю неделю своей жизни она провела в хосписе, где снова взяла с меня обещание хранить в тайне историю о моей матери.
«Бабуль, я ни одной живой душе не сказала, – поклялась я. – Но если б даже и сказала, теперь-то какая разница?» К тому времени я уже имела гораздо больше представления о случившемся, знала, чем именно занимались в подвале Чарли и его приятели. В шестнадцать лет, движимая любопытством, я засела в библиотеке и прошерстила все, что имело отношение к теме «Подземной погоды». В глубине души я вряд ли хотела знать подробности маминой смерти, но теперь от страшных картинок было не укрыться. Разрушенный дом, осколки стекла по всей улице и женский мизинец.
«Просто пообещай мне, – повторила бабушка. – Никому нельзя рассказывать. Ты и сама не понимаешь, какую беду можешь на себя накликать».
К тому времени она уже была на сильных обезболивающих и наговорила много всякой невнятицы – что-то про ФБР и генетическую экспертизу, позволяющую выследить человека по следам слюны на чашке кофе или по волосам на расческе.
«Если вдруг кто-то спросит тебя про Диану Ландерс, – прошептала бабушка, – ты никогда о такой не слышала, поняла?»
3. Человек с солнечной стороны улицы
На то, чтобы освободить съемную квартиру от немногочисленных бабушкиных вещей, потребовалось совсем немного времени. По ее просьбе она была кремирована, а ее пепел был развеян у подножия Унисферы, построенной ко всемирной выставке 1964 года – она меня туда водила, когда я была еще совсем маленькой. После выплаты по текущим счетам от ее сбережений у меня осталось тысяча восемьсот долларов. Вот и все мое наследство. На эти деньги я сняла