со Ржевским. Борис с доктором, пошатываясь, оседлали скамью напротив. Извозчик много суетился и часто заглядывал в окно. И только трижды убедившись, что за ним топчутся его лошадки, уселся рядом со мной.
Вскоре к нам подлетел половой.
Этой дивной ночью мы проявили изрядное единство чаяний и устремлений, поскольку каждый из нас пятерых спросил большую порцию пельменей. Ржевский силился и храбрился угостить всю компанию яблочной наливкой местного перегона, но подошедший хозяин отговорил его от этой заведомо обречённой затеи.
– Господин поручик, побереглись бы, – говорил тот. – Судя по Вам и приятелям Вашим, лучше настоечки покрепче… Мороз ведь. Поберегитесь.
Сказанное казалось убедительным, и мы принялись пить пахнущую пряностями настойку и закусывать вкуснейшими огневыми пельменями. К оным половой подал множество закусок и гарниров, прямо на любой вкус. На нашем столе появились горшочки со сметаной, соусами и овощными смесями.
Откушав, мы, наконец, вернулись к более или менее связным разговорам.
– Руку зашиб дюже, – сетовал Борис, потирая предплечье. – Ка бы не сломал.
– Ох, ты, – удивился Ржевский, – ай-ай-ай, это как же так?
– О фонарь, вестимо, – ответил Борис.
– Так-так-так-так-так, – вмешался доктор. – Как врач… позвольте осведомиться, какого рода боль?
– А шиш её знает, но болит, – невесело сказал Борис. – Это если уж в подпитии больно, а так наутро, может, и вовсе на стену полезу.
– Вы не унывайте, – бодро вставил Ржевский, наполняя бокал Бориса. – С нами, в конце концов, доктор, он Вас осмотрит! Да, Аркаша?
– Ни в коем случае! – выкрикнул Аркадий Игнатьевич. – Пьян, господа, чертовски пьян. Но я Вам адресок напишу сейчас… Поручик, Антошенька, бумажонку бы с карандашиком… Явитесь ко мне на приём завтра, всё уладим.
– Так Вы как раз в этой области, то есть по части переломов, специалист? – удивился я. – Вот удача, да, Борь?
– Я-то? – отреагировал доктор. – О-о-о! Это отдельная тема. Но, и в этой области тоже. Я в ментальной сфере специализируюсь. Но тут, знаете, если постигнуть проблемы человеческого сознания в достаточной степени, так тут же можно разом и физические травмы уладить…
– Это как же? – полюбопытствовали мы хором. В стороне от разговора остался только извозчик, который, закусывая пельмешками, производил впечатление абсолютно всем довольного человека.
– У меня, между прочим, свой метод! – кричал Аркадий Игнатьевич. – Метод подсоззсзсзсз-нательной беседы, если хотите. Я лечу мыслительные расстройства пациента… ну, там внимание рассеяно или привиделось чего… диалогом, в котором, так сказать, докапываюсь до корня, сути…
– Так как же это с телесными процессами связано? – удивился я.
– О-о-о, Антон Алексеич, очень даже связано, – ответил доктор. Именно наше сознание и только оно заставляет тело чувствовать, страдать, болеть или наоборот восстанавливаться. Просто эти аспекты, так сказать, ещё мало изучены. А уж потом, если продолжать