Алиса Клима

Сухой овраг. Отречение


Скачать книгу

важном деле; кто-то заспешил на дежурство. Это произошло так незаметно и быстро, что, когда Клавка поспешно извинилась и вышла, оказалось, что за столом, кроме Ларионова и Веры, никого не осталось. Вера чувствовала, что товарищи сговорились, но теперь ей убегать было просто неприлично. Она оглянулась – Вальки и Федосьи тоже не было, они уже давно испарились.

      Ларионов не хотел обременять Веру своей компанией, и она заметила, как неловко он себя чувствовал. Ей было нестерпимо жаль его. Он посмотрел на нее с тоской и слабо улыбнулся.

      – Тебе, наверное, тоже надо спешить?

      – Только если я вам мешаю, – ответила Вера немного шутливо.

      Ларионов усмехнулся:

      – Как же ты можешь мешать мне?

      – Тогда, – сказала Вера, – позвольте, я сыграю.

      Она взяла гитару, а он только смотрел на нее, забыв обо всем. Он затаился от радости. Вера перебрала струны и принялась быстро наигрывать.

      Под горой жил медведь одинокий

      (Как бы ни был печален урок),

      Повалить он решил дуб высокий —

      Лучше выдумать миша не мог!

      Дуб свалил, чтобы меду с лихвою

      Он из улия смог бы добыть.

      И не мог совладать он с собою:

      Невозможно ведь мед не любить!

      Налетели свирепые пчелы —

      И давай мишку злостно кусать!

      «Вот зачем это надо все, елы?

      Лучше было бы не начинать…»

      И смотрел он на гору с тоскою:

      «Мог бы мирно и радостно жить…»

      Но не мог совладать он с собою:

      Невозможно ведь мед не любить!

      Нос опух, и глаза заплывали.

      Горьким «сладкий» сказался урок.

      А вокруг все гудели, летали

      Пчелы. Что за безжалостный рок!

      Ну зачем он увлекся игрою?

      За диетою стоит следить…

      Лучше б смог совладать он с собою:

      Мед опасно медведям любить!

      Он слушал ее и улыбался, подперев лицо рукой. Разве могло быть для него большее счастье? Разве знала она, как счастлив он был?! Вере ведь тоже было хорошо с ним. Ей было хорошо как никогда.

      – Спой что-нибудь еще, Верочка, – попросил он робко.

      Вера пела ему, а потом они разговаривали. Они не говорили о каких-то конкретных вещах, но все время говорили. Их разговор переливался из одной темы в другую. Вера чувствовала себя с ним неожиданно уютно. Только когда настала полночь, она спохватилась. Странно это было – впервые говорить с ним просто по-человечески: без ужимок, грубостей, намеков и борьбы.

      – Совсем я вас заговорила. И на поверку ведь не попала! – улыбнулась она, откладывая гитару и поднимаясь.

      – Они б не посмели этого заметить, – улыбнулся он в ответ.

      Ларионов немного загрустил, и скрыть этого не получилось. Он пошел проводить Веру до порога и помог ей надеть ватник, словно закутывал ее в соболиные меха, провожая из театра домой. Они остановились в дверях.

      – Верочка, твои друзья очень добры ко мне. Я благодарен им за сегодняшний вечер.

      Вера