не ответил.
Знатный взглянул на Мантаса.
– Ну, а ты? – спросил он. – Есть у тебя родители, мальчик?
– У меня никого нет, уважаемый тгон, кроме старой бабки, которая варит похлебку в трущобах.
– Сколько тебе лет, Мантас?
– Десять, уважаемый тгон.
– А твоему другу?
– Девять.
На миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском воды в фонтане и смешками рабынь.
– Совсем малыши, – удовлетворенно заметил знатный господин.
Мантас заплакал, Хешитас почувствовал, что тоже на грани – вот-вот и слезы окропят мраморный пол.
Они всего лишь хотели заполучить меч стражника, дабы отбиваться от старших ребят.
Наблюдая за хныканьем Мантаса, господин хлопнул в ладоши.
– У вас сегодня счастливый день. Я не буду отрубать ни ног, ни рук. Мне как раз нужны мальчишки. Через десять лет вы станете отличными воинами. Так зачем лишать вас будущего? Отныне будете жить в моей крепости на полном попечении. Больше никакого воровства, понятно? Клянусь Сеетрой, если украдете еще что-нибудь – пусть даже булку, – то лишитесь головы! А теперь скройтесь с глаз моих долой. Пусть вас накормят и отмоют.
Он махнул рукой.
Хешитас не поверил своим ушам.
Рекват’тгону потребовались редкие красные гелиотропы с зелеными прожилками – с помощью них предсказатель обещал узнать будущее господина.
А эти проклятые камни можно достать только в городе-сателлите Юкнимее.
И кого еще отправить в самую глубь пустыни, как не двух своих лучших и преданных воинов?
Сказано – сделано. Хеш и Ман двинулись в путь.
С самого начала всё пошло не так.
Глава нанятого каравана слег с кровавым поносом на третий день дороги.
На четвертый – умер.
Его заместитель, тощий одноглазый старик с козлиной бородкой, отказался продолжать путешествие и решил вернуться в Аккарат.
Хеш орал, обещал невероятные мучения от Рекват’тгона, однако ничего не помогло.
Поэтому пришлось забрать четверых верблюдов и уже вдвоем направиться к Юкнимее.
Проводники, если честно, были не нужны Хешу и Ману – те хорошо знали Великую пустыню.
Но большие боевые караваны из Аккарата отпугивали кочевников и отряды нокронговцев.
На шестой день на пути встретилась старуха.
Это звучало как плохая шутка, но всё было именно так.
Мерзкая карга брела по пустыне, поднимая голыми ногами облачка песка.
Глубокие, как горные ущелья, морщины изрезали её лицо. Выцветшие глаза смотрели в пустоту. Редкие седые волосы развевались на горячем ветру. Внимание привлекала огромная торба, башней возвышающаяся за спиной старухи.
«Надеюсь, сейчас эта сука издохла, а её труп разлагается на солнце», – подумал Хеш.
Он-то советовал не приближаться к незнакомке и продолжить нелегкий путь. Но Ман сказал, что, возможно, старая нуждается в воде. И вообще её нельзя вот так оставлять.
Добрый идиот!
Они не угодили бы в эту глубокую шлюшечную жопу, если бы послушали голос разума.
Ман