Половину бронзовой монетки, на которую даже не купишь и червивого яблока?
Или же его просто похлопают по плечу, мол, какой ты молодец?
Решать нужно скорее: проворный чумазый уже практически у лавки.
– Лови ублюдка! – закричал знатный господин. – Лови его! Не зевай!
Удовлетворенно крякнув, раб схватил за лодыжку вора и скинул на мраморную плитку.
Мальчишка здорово приложился головой о землю, выронил хлебный каравай и тяжело застонал.
Повинуясь незнакомому импульсу, Хешитас толкнул господина в белом плаще, подбежал к невольнику, схватил с лавки тяжелый бронзовый шлем и врезал им по пояснице худому говнюку.
– Вставай! Ну же! Быстрее!
К удивлению чумазый вор оклемался достаточно быстро, схватил хлеб.
– Я знаю, куда бежать! – воскликнул Хешитас. – Не отставай!
Сейчас вся толпа смотрит на них. Но никто не спешит останавливать.
Хотя нет: стражники, расталкивая зевак, уже почти добрались до лавки. Доспехи угрожающе блестят на солнце, лица искажены ненавистью.
– Давай-давай!
«Я помог вору. Меня накажут, отец не обрадуется», – мелькнуло у Хешитаса.
Ноги сами понесли в сторону четырехэтажных домов. В узких улочках без труда удастся скрыться, надо лишь поднажать…
Треклятого воздуха не хватает, сердце колотится с бешеной скоростью, грудь разрывает от боли.
Люди что-то кричат вслед, но слов не разобрать.
Наконец, огромные тени домов накрыли Хешитаса, в ноздри ударили знакомые запахи мусора и пота.
– Сюда, вправо! – крикнул он.
Чумазый не отстает, бежит наравне.
– Мы точно… не заблудимся? – спросил он, задыхаясь.
– Я эти места знаю. Сейчас пробежим возле шлюшечной и скроемся в бедняцком квартале.
– Подожди… Подожди… Я… устал.
Хешитас чуть притормозил, полагая, что рыночные стражники вряд ли побегут в трущобы – не их территория, к тому же опасная.
Всё страшное позади.
– Зачем… ты… мне помог? – спросил чумазый, жадно хватая ртом воздух.
– Не знаю. Захотелось.
– Половина хлеба… твоя.
– Заметано!
– Если бы не помог, остался бы без руки.
– Это в лучшем случае, – заметил Хешитас.
– Ссаные выпердыши ожившего говна богов! Я уже не первый раз краду, но сегодня с самого утра всё шло не так. То мельник не в то время подвез каравай, то сандалия порвалась…
Ругательства вылетают из его рта с удивительной легкостью, Хешитас едва не присвистнул. Сколько нового сегодня узнал.
– Тебя… как звать-то?
Лицо у вора смуглое, худое, настороженное, как у кота, попавшего в лапы уличных сорванцов, голова чисто выбрита. Острые скулы некрасиво выпирают.
– Хешитас.
– Я Мантас, – он улыбнулся, обнажая ровный ряд желтоватых зубов. – Буду кличать тебя Хешем.
– А я – Маном.
– Хеш и Ман – здорово звучит!
– Ладно, хватит трепаться. Мы еще не в безопасности.
Песок,