готовности, сельхозинвентарь: конная сенокосилка, грабли, плуги и лобогрейка и разных мастей телеги и сани. После увиденного, у Никифора Елисеевича появилось желание иметь все и в таком же количестве. А Василий Тимофеевич, словно читая его мысли, задал вопрос:
– Нравится?
– Все здорово!
– Знай, что это все теперь принадлежит и тебе!
Сумерки заметно сгущались. Учитывая это, Никифор Елисеевич предложил хозяину:
– Пока совсем не стемнело, давайте накормим вашу живность.
– Пожалуй, ты прав. Только давай по-быстрому переоденемся в рабочую одежду. Идем вот сюда! Сказав это, хозяин открыл дверь и вошел в кладовку. Чиркнув спичкой, он зажег фонарь «летучая мышь». От порядка в кладовке Никифор Елисеевич был тоже в восторге. Вдоль одной стены стояли лари с овсом и зерноотходами. На второй стене, на штырях, висели конские сбруи. А на третьей, торцевой, была закреплена увешанная рабочей одеждой длинная самодельная вешалка.
– Примерь-ка, Никифор Елисеевич, вот это обмундирование, – подал хозяин гостю не бывшие еще в употреблении рабочий костюм и фуфайку.
– А это моя персональная одежда.
Переодевшись, вдвоем без особого напряжения накормили они всех находившихся под крышей животных.
– Навоз уберем завтра утром. Это не к спеху! – остановил хозяин гостя, когда тот вознамерился накладывать его на тележку.
Вновь переодевшись в «парадную одежду» и закрыв на ночь хозяйственные постройки, через внутреннюю калитку вышли на передний двор. Теперь перед Никифором дом казака предстал во всей красе. С восхищением он рассматривал резные оконные наличники, входное на середине дома, крытое железом и тоже украшенное резными ветровыми досками крыльцо. Изумлен был гость и деревянными полами, и потолком сеней, в которые ввел его хозяин после внешнего осмотра дома. Там Любаша успела зажечь фонарь «летучая мышь». Благодаря его освещению, Никифор увидел впереди еще три двери.
– Если прямо пойдешь, – шутливым голосом ввел в курс дела гостя казак, – в чулан войдешь, налево свернешь – в горнице окажешься, но мы свернем направо – там кухня, где Любаша с Глашей покормят нас ужином.
Сидя за столом, за шипящим самоваром, Василий Тимофеевич продолжил повествование об историческом землепользовании казаков Лихачёвых на хуторе Чеснокове.
– Первым на хутор приехал мой дед и на облюбованном клочке земли сезонно работал один. Но годы шли. Дело деда продолжил мой отец. А когда мы с братьями подросли, семейный земельный клин был расширен до нынешних размеров. Скоро я тебе его покажу. С братьями мы легко выполняли работы на нем. А вот без них мне одному, повторюсь, очень трудно приходится управляться. Но сокращать унаследованные площади, честно признаюсь, очень жалко. Каждый клочок земли за десятилетия работы на нем стал родным. А сейчас, после встречи с тобой, у меня появилась уверенность, что сохранить потомственные границы земли мне удастся.