согласился хозяин.
Заработали гвоздодеры, ножовки, молотки. Через пару часов крышки пропиленных люков, работая на петлях, свободно открывались и надежно и плотно закрывались. А навоз из скотопомещения выбрасывался сразу же на зады.
И это была не последняя инициатива обретенного казаком помощника. Предложения от Никифора Елисеевича поступали неоднократно, и каждое было по-своему ценно. По его инициативе скопившийся многолетний за сараями навоз по первой пороше начали вывозить на паровое поле. На двух других земельных клиньях, после очередного снегопада, поперек склонов и перпендикулярно преобладающей розе ветров, с помощью придуманных опять же Никифором Елисеевичем дощатых «бабочек», в первую зиму совместного сотрудничества парами быков произвели двукратное снегозадержание. Эти зимние агромероприятия в последующие годы стали обязательными и окупались сторицей.
Плодородность полей казаков Лихачёвых и ранее отличалась от соседствующих земельных участков. Даже в неурожайные для 60 Российских губерний 1911 – 1912 годы казаки Лихачевы снимали с засеянных полей относительно неплохие урожаи. А благодаря обновленной Никифором Елисеевичем культуре земледелия и высеву семян в лучшие агротехнические сроки, и в 1921, неблагоприятном году, хлебная нива казака Лихачёва получилась на диво хуторянам урожайной.
Не меньшей добродетельностью с первых дней радовал своего неоценимого работника и Василий Тимофеевич. Никифор Елисеевич и Варвара Ивановна не переставали удивляться подаркам своего благодетеля. Щедрость казака Лихачёва была безграничной. Уже на первой неделе сотрудничества на полученные от продажи муки деньги в городе Бузулуке Василий Тимофеевич закупил, не объясняя для чего, двухметровые дубовые столбы. А когда доехали до развилки дорог, ведущих на хутора Стольников и Чесноков, он, остановив своего коня и подойдя к подъехавшему на быках с грузом Никифору, распорядился:
– Никифор Елисеевич, вези эти столбы домой. Весной начнешь городить ими свой двор. Ко мне приедешь, как управишься с домашними делами. В общем, сильно не торопись.
Но злоупотребить добросердечностью казака Никифор Елисеевич не мог. Уже на следующий день утром он собрался ехать на хутор Чесноков. И Варвара Ивановна не стала его задерживать. С хозяйством она без особого труда справлялась. Проблемы жизненные отсутствовали. Поэтому в знак благодарности за доброту Василия Тимофеевича, перед отъездом мужа, она высказала свою точку зрения:
– Мало ли, что он сказал. Мне кажется, что тебе надо сегодня ехать к нему. Дома-то дел особых для тебя нет. А там их, сам говоришь, непочатый край. Так что, езжай, Никиша. Да скажи ему за столбы еще и мое спасибо. Кроме того прямо попроси, чтобы на свои деньги он нам больше ничего не покупал. А то, как-то неудобно получается. Мне кажется, что он так продолжает платить за лечение Любаши.
Но казак Лихачёв категорически отклонил эту просьбу. А свою щедрость, не задумываясь, проаргументировал другими безапелляционными мотивами:
– Ты,